Мужчина в клетчатых брюках вышел к нам из конторского вагончика с кофейной чашкой в руке. Удивление на его лице быстро сменилось широкой, во все тридцать два зуба улыбкой.
— Жди здесь, — выдохнул Алекс и вышел.
В окно я видела, что он заговорил первым. Алекс стоял ко мне спиной, и я ни слова не разобрала. Один раз указал на меня, и торговец, заглянув в машину, помахал мне рукой. Я нервно оправила платье, понимая, что выгляжу так, будто мне всю ночь не давали спать, а потом за ноги волокли через кусты: волосы дыбом, темные пятна размазавшейся туши под глазами, и вообще никуда не гожусь. Бог весть, что за историю сочинил Алекс. Снова подняв взгляд, я увидела, что он указывает на одну из машин на дальнем краю площадки, и села прямо, чтобы разглядеть получше. Маленькая белая «тойота», довольно потрепанная. Совсем не в стиле Алекса. По мне, все равно, как машина выглядит, лишь бы ехала быстро.
Мужчина обогнул машину Джека, открыл водительскую дверцу и сел рядом со мной. Поздоровался с улыбкой:
— Привет.
Я выдавила улыбку, тщетно пытаясь пригладить волосы и одновременно оправляя платье.
Торговец пошевелил ручку передач, проверил показания спидометра. Когда его рука скользнула по кнопке рядом с радио, к горлу у меня подступила тошнота.
Алекс сунулся в дверь.
— Настройка радиосигнала.
Мужчина вернул руку на баранку. Обернулся назад и заметил сложенные вещи.
— Что, парочка голубков летит в Вегас? Поздравляю!
Я вытаращила глаза, решив, будто ослышалась. Алекс из-за его плеча чего-то требовал от меня взглядом. Смекнув, в чем дело, я обалдело повернулась к торговцу.
— А, да, спасибо…
— Ну, счастья вам обоим, — пожелал торговец, пожимая мне руку.
И вышел из машины, а я осталась сидеть, переваривая случившееся. Сколько раз в детстве я представляла, как выхожу замуж за Алекса. В девять лет я оставила в своем дневнике шестьсот подписей «Лила Уэйкмен». Даже придумала покрой свадебного платья и тренировалась говорить «да» перед фотографией Алекса на тумбочке. Свадьба должна была состояться в саду нашего старого дома или в маленькой белой церкви. Где-то рядом еще маячил пони. А вот Вегас и чужая машина мне и не снились. Смешно до слез! Какая ирония: теперь Алекс разыгрывает роль моего мужа!
Не дав мне опомниться, Алекс открыл дверцу и вытащил меня из машины. Затем прошел к багажнику и достал из него старый рюкзак Джека. Обнял меня и крепко прижал. Тело отозвалось на приятную боль, как всегда отзывалось на его прикосновение. Я бы сама с великой радостью повисла на нем, если бы не понимала, что все это разыгрывается для посторонних глаз. Чтобы походить на влюбленных, а не на беглецов, спасающихся от секретной госслужбы и стаи преступных маньяков-экстрасенсов.
Торговец зашел в вагончик, вынес ключи и несколько бумажек, в которых я распознала стодолларовые банкноты. Пять пачек он вложил в протянутую руку Алекса. Я неловко поерзала: босые ступни на гудроне начали гореть.
— Пятьдесят и «тойота» в придачу.
Пятьдесят тысяч? Джек говорил, она стоит сто двадцать. Но это с дополнительными устройствами, которых Алекс не мог продемонстрировать: вряд ли покупатель поднял бы цену, увидев меня скорчившейся на асфальте от дикой головной боли. Так что, пожалуй, пятьдесят — это совсем неплохо. А все же Джек будет сам не свой от злости.
— Документы в бардачке.
— Отлично, сэр, теперь подпишите эту бумагу, покажите свои права, и дело сделано.
Я, прижатая к груди Алекса, не видела его лица, только подбородок снизу. Когда ему пришлось меня отстранить, доставая права из нагрудного кармана, он незаметно передвинулся, чтобы чувствовать рядом мое плечо. Видно, боялся, что сбегу. Я, не раздумывая, прижалась к нему — с мыслями о побеге было покончено.
— Отлично, мистер… — мужчина заглянул в права, — мистер Хант. Приятно иметь с вами дело. — Я захлопала глазами. — Рад был знакомству с будущей миссис Хант.
Он протянул мне руку, и я разглядывала ее, пока Алекс не пихнул меня в спину. Тогда я пожала руку и промямлила: «Спасибо!»
— Мистер Хант? — спросила я, когда мы направились к «тойоте». Алекс забросил рюкзак за плечо и обнял меня одной рукой. Он будто не замечал, как неловко я переставляю босые ноги. — Откуда у тебя фальшивые документы?
