— Ладно, тебе скажу, только обещай, что Джеку ни слова — не то я прикушу язык.
— Я не хотел бы таиться от Джека.
— Вы что, ребята-женатики, что ли? Обещай, или я ни словечка не скажу! — Он молчал, и я начала вставать со стула.
Алекс сделал полшага вперед.
— Хорошо-хорошо. Ничего не скажу.
— Ладно. — Я запнулась. — На меня напали грабители. Двое парней на великах. Ничего особенного.
Он, прищурясь, разглядывал меня.
— Так почему было сразу не рассказать?
Я сглотнула.
— Из-за Джека. Ты же понимаешь: если он узнает, то ближайшим рейсом вылетит в Лондон их искать. — Я перевела дыхание. — Слушай, нельзя защищать меня всю жизнь. Я сама умею за себя постоять. А у вас ваши военные дела: «миссия невыполнима» и все такое. Вряд ли в ваши обязанности входит нянчиться с маленькой сестренкой, а кроме того, если вздумаете со мной возиться, у вас не хватит времени устраивать всякие там диверсии.
Взглянув на Алекса, я заметила, что он сжал зубы так, что рот превратился в твердую прямую полоску. Я усомнилась, что это добрый знак, и сделала новую попытку.
— Нечего вам за меня волноваться. Говорю же, я в состоянии за себя постоять. Те двое даже не сумели отобрать у меня ай-пэд.
Он моргнул.
— Как ты с ними справилась?
Щеки у меня раздулись, как бока рыбы-фуги, и я резко выдохнула.
— Ну, наверное, я очень крутая ниндзя!
Алекс, похоже, переваривал информацию. Наверное, представлял, как я луплю юных бандитов. Я приготовилась к ливню новых вопросов и уже удивлялась, зачем вообще открыла рот.
Наконец он нарушил молчание:
— Мы не устраиваем диверсий.
— Правда?
— Правда.
Я только рада была сменить тему.
— А чем же вы тогда занимаетесь? Я думала, вы в каком-то спецназе. — Меня не особенно интересовали их повседневные обязанности. Все мои представления о спецслужбах ограничивались сериалом «24 часа» и бондианой. При мысли, что кого-то из них могут ранить, мне становилось по-настоящему больно, словно что-то втыкалось в ребра, мешая дышать, — поэтому я давно уже придумала для себя диснеевскую версию спецназа: с говорящими и поющими зверятами, которые переводят старушек через дорогу.
— Ты бы не поверила, скажи я, чем занимаюсь… — В уголке его рта мелькнула ехидная улыбка, но тут же пропала, сменившись озабоченным взглядом. — Тебе надо в постель, — вдруг сказал Алекс. — Ты, верно, совсем вымоталась.
— Это точно, — призналась я и добавила: — Спокночи.
— Я буду здесь, на диване, если тебе что понадобится. Спокойной ночи.
Уходя по коридору в свою постель, я гадала, что бы он сказал, узнав, что мне нужен только он сам, и принял бы предложение, если бы узнал?
На следующее утро я встала поздно, в двенадцатом часу. Горячий желтый свет врывался в окно. Как хорошо! Я отлично выспалась и теперь наслаждалась восхитительной ленью. Потягиваясь, наткнулась пальцами на сложенный листок на подушке и прищурилась, увидев знакомый почерк.
«Лила, ты просила в следующий раз обойтись запиской. Мне надо ехать. Не хотел тебя будить, ты так сладко спала. Джек, наверное, уже дома. Увидимся.
Алекс».
Значит, он заходил ко мне в комнату… Я задумалась, разглядывая свое раскинувшееся на кровати тело. Простыни наполовину сползли на пол. Моя — вернее, его — футболка задралась на бедре, открыв кусок синяка и порядочную часть трусиков. Хорошо, если я не орала и не лягалась во сне — кажется, никакие кошмары сегодня не снились. Перечитала записку в третий раз: он пишет, что я спала сладко, будем надеяться, это значит молча. И безмятежно. А может, и нет. Я не хотела выглядеть в его глазах ангелом; я хотела быть соблазнительной. Вряд ли это сочетается. О господи, хорошо бы отключить мозги!
Я решила отправиться на пробежку, рассчитывая, что физические нагрузки уменьшат поток мыслей в моей голове. Поднявшись, зашла на пару минут в ванную, надела шорты, неплохо прикрывшие синяк, и футболку. Завязала шнурки на кроссовках и вышла на лестницу, собирая волосы в хвост.
— Джек? — гаркнула я.
Голос вернулся ко мне эхом. Надо думать, он еще на работе — наверняка у них там сумасшедший график. Я вышла в калифорнийский полуденный зной, захлопнула за собой дверь и побежала к океану.
