К кирпичному заводу подъехали всего за четверть часа. Его дымящаяся труба была хорошо видным издали ориентиром.
– И где его ловить теперь? – тихо спросил Ванька.
Я не ответил, прислушиваясь к шумам. Сначала ничего не было слышно, лишь капли воды после прекратившегося дождя, падающие в лужи, чириканье ранних птиц да отдалённые гудки паровоза, разносящиеся в такую рань на многие вёрсты.
– Что дальше? – прошептал Бычков, придвинувшись поближе ко мне и сжимая в руке револьвер, который я ему вручил по дороге.
– Ждём.
– Чего?
Я сделал протяжный вдох и поднял руку.
– Вот этого.
Неподалёку раздался негромкий характерный хлопок. Это означал, что пробой свершился.
– За мной, – тихо произнёс я и побежал к проходному заводу.
Невыспавшийся сторож ничего толком не успел сказать, когда я рявкнул ему в самое лицо.
– Тайная канцелярия!
– Так ведь…
– Попаданцы есть?
– Прости, господи, – сразу запричитал тот и перекрестился.
Этот вопрос всегда ставил людей в неудобное положение, отчего они просто разевали рот, как рыбы на берегу, или мямлили несуразицу. А в совокупности с тем натиском, с которым мы хотели пройти, сие всегда работало безотказно.
За тем, кого мы искали, долго бегать не пришлось. С улицы раздались возгласы ранних работяг, и ещё какие-то крики. Мы быстро проскочили во внутреннюю территорию.
– Что за чёрт такой, прости господи? – ошеломлённо вымолвил сторож за спиной, а поглядеть было на что.
Прямо посредине двора, между цехом и большой стопкой кирпичей, стоял какой-то дикарь. Из одежды на нём только набедренная повязка из соломы, шкура на плечах и расписная маска на лице. Маску обрамлял большой ворох разноцветных перьев. Кожа пришлого была чёрной, покрытой фигурными шрамами.
Дикарь непрестанно бубнил непонятные слова, испуганно озираясь по сторонам. Самое примечательное, что в руках у него оказались два пистолета. Старинных, с кремнёвыми замками. Дикарь их держал в трясущихся руках и всё повышал голос, словно читал молитву.
– Что делать-то будем? – спросил у меня из-за плеча Ванька Бычков, разглядывая этого чужака, который в какой-то момент очень зябко поёжился.
– Здесь стой и не давай рабочим заходить на территорию, покуда не прибудут кирасиры или полицейские.
Я осторожно пошёл вперёд, разведя в стороны руки – это обычная практика при встрече с дикарями, а ещё нужно легко улыбаться, но не гримасничать и не показывать зубы.
В то же было видно, как рабочие разбежались по углам и сейчас выглядывали из узких заводских окошек и из-за строений. Завод-то небольшой, особо и спрятаться некуда.
– Ты понимаешь меня? – негромко спросил я, мелкими шажками приближаясь к нему.
Дикарь поднял руку и прикоснулся дулом пистолета к деревянной маске с узкими щёлочками для глаз туда, где под маской был лоб, а потом медленно провёл рукой сверху вниз до подбородка. Раздался звук шелеста железа по пробковому дереву. В свете раннего утра едва заметно блеснули зрачки. Ладонь с пистолетом опустилась, а дикарь перестал трястись. Он явно выполнил какой-то ритуал.
А потом мне показалось, что контуры тела дикаря едва заметно дрогнули, словно я посмотрел на него через плохое стекло. Дрогнули и вернулись в прежнее состояние, а следом на мгновения дрогнул весь мир, кроме него и меня.
– Окуби. Идемони, – зло процедил пришлый режущим слух сухим голосом, полным невероятной ненависти.
Я замер, а дикарь сорвался на крик. Он что-то орал и орал, то подаваясь вперёд, то отступая. А потом вдруг поднял пистолеты. Щёлкнули курки, с шипением взметнулись небольшие облачка белого дыма, а потом пистолеты выстрелили.
– Да чёрт тебя побери! – закричал я в ответ и вскинул руку с револьвером, услышав просвистевшие мимо пули. Пальцы сжались на рукояти револьвера с семью патронами в барабане. – Стоять! Не двигаться!
Дикарь разжал руки, отчего пистолеты упали на щебень под его ногами, и быстрым движением выхватил длинный прямой клинок, похожий на кавказский кинжал кама.
– Стоять! – ещё раз выкрикнул я, но пришлый нечленораздельно зарычал и бросился на меня, стиснув в руках свой кинжал.
Между нами было около полусотни шагов, и на раздумья просто не нашлось времени, осталось только убить.
