Елена тихонько ахнула от боли.
Как будто темная дыра была внутри нее. Она могла смеяться и улыбаться и восхищаться восстановленным городом; она могла любить свою семью, но все время была эта тупая боль, это ужасное ощущение потери.
Наконец, дав волю своим слезам, Елена упала в объятия Стефана.
"О, моя любимая",- сказал он, его голос прервался, и они заплакали вместе, находя утешение в ощущении тепла друг друга.
Мелкий пепел падал долгое время. Теперь все наконец улажено и маленькая луна Загробного мира была покрыта толстым, липким слоем пыли. Здесь и там опалесцирующая жидкость на обугленной черноте была похожа на радужные разводы на нефтяном пятне.
Все бездвижно. Теперь, когда Великое Дерево рассыпалось, ничего живого здесь не было.
Гораздо ниже поверхности разрушенной луны лежало тело. Его отравленная кровь перестала течь и он лежал, не двигаясь, не чувствуя, не видя. Но капли жидкости, впитываясь в его кожу, питали его, и тихий звук волшебной жизни монотонно застучал.
Время от времени вспышки сознания пробуждались в нем. Он забыл, кто он такой и как он умер. Но там, где-то глубоко внутри него, был голос, ясный, приятный, хорошо ему знакомый, который говорил ему: "Сейчас открывай глаза. Давай иди. Давай иди. Иди." Это было утешение, и его последний проблеск разума задержался на мгновение дольше, просто услышать это. Он не вспомнил бы чей это голос, хотя что-то в этом напоминало о солнечном свете, золоте и ляпис-лазури.
Давай вставай. Он ускользал, последний проблеск тускнел, но все было хорошо. Было тепло и уютно, и теперь он был готов идти. Голос будет поддерживать его всю дорогу в... в куда бы он ни шел.
До того, как последняя вспышка разума почти угасла, другой голос - резче, повелительнее, голос кого-то, кому он привык подчиняться - заговорил в нем.
"Ты нужен ей. Она в опасности."
Он не мог подняться. Пока нет. Тот голос мучительно теребил его, поддерживая жизнь.
С резким толчком все зашевелилось. Как если бы его выдернули из мягкого, уютного места, он неожиданно сильно замерз. Все болело.
В глубине пепла его пальцы дернулись.
"Ты волнуешься, что завтра приедет Аларик?", спросил Мэт. "Он везет свою подругу исследователя Селию, верно?"
Мередит толкнула его в грудь.
"Ох!" Мэта качнуло назад, дыхание сбилось, несмотря на то, что на нем был защитный жилет. Мередит завершила прием, пнув Мэтта в бок, и он рухнул на колени, едва успев поднять руки и блокировать прямой удар в свое лицо.
"Ой!" сказал он. "Мередит, сделаем перерыв, ладно?"
Мередит приняла изящную позу тигрицы, перенося вес тела на заднюю ногу, а передняя, тем временем, отдыхала, слегка опираясь на мысок. Лицо было спокойным, глаза холодными и бдительными. Она выглядела готовой к броску, если Мэтт хоть как-то пошевельнется.
Когда он пришел на дружеский бой с Мередит - помочь ей поддержать навыки охотника-убийцы на высшей планке - Мэтт удивился, почему она вручила ему шлем, капы (защита для зубов), перчатки, щитки и жилет, когда на ней была только черная блестящая форма для тренировок.
Теперь он знал. Он не смог даже приблизиться к ней для удара, пока она нещадно его мутузила. Мэтту полегчало, когда он приподнял жилет и уныло почесал бок. Он надеялся, что ребро не сломано.
"Готов продолжить?"- сказала Мередит, поднимая бровь с вызовом.
"Пожалуйста, нет, Мередит",- произнес Мэтт, поднимая руки с капитуляцией. "Давай перерывчик. Чувство, будто ты избивала меня несколько часов."
Мередит подошла к небольшому холодильнику в углу комнаты отдыха ее семьи и бросила Мэтту бутылку воды, потом опустилась на мат рядом с ним. "Прости. Не предполагала, что меня так занесет. Я раньше никогда не тренировалась на друзьях."
Посмотрев вокруг и сделав длинный спокойный глоток, Мэтт потряс головой. "Я не знаю, как тебе удавалось сохранять это место в тайне так долго." Подвал переделали в прекрасное место для тренировок: метательные звезды, ножи, мечи, посохи самых разных видов были прикреплены к стене, боксерская груша висела в одном углу, в то время как набитый манекен располагался в другом. Пол был застелен матами, а одна стена была полностью зеркальной. В центре стены напротив висел боевой посох: особое оружие для битвы со сверхъестественным, который передавался в семье Мередит из поколения в поколение. Он был смертельным, но изящным, рукоять украшена драгоценнными камнями, наконечник мог пронзить серебром, деревом, и белым пеплом, и иглами, пропитанными ядом. Мэтт смотрел настороженно.
