Выйдя из нее, заметил нищенку, которую шпыняли трое подростков – два паренька и девчонка. Заметив меня, нищенка подскочила с земли и бросилась ко мне.
– Спасите, добрый господин, жизни изверги лишают, – со слезами обратилась она ко мне, и протяжно застонав, упала. Я зло прищурился и посмотрел на подбежавших подростков.
– И зачем вы скоты бедную старушку избили? Что, не куда силу девать? Так на дварфовых рудниках крепкие работники в цене.
Вперёд выступил старший из подростков: – А ты нас, дядя, каторгой не пугай, из пуганых мы. И старушка эта за место Ночной гильдии не заплатила.
– И что за это вас, её убить послали? Гильдия такой нищей стала, что со стариков милостью живущих, ещё и подати собирает?
– Не из нищенок она, – пробурчала девчонка. – И гильдию не хай, а то и перо в бок схлопочешь.
– Волков бояться – в лес не ходить. Боялись бы вашу хвалёную гильдию, так, пожалуй, все бы из города и уехали, оставили бы вас одних – друг дружку по ночам пугать.
– Пугаться-то никто не пугается, а знают, за дело гильдия всегда с виновного спросит.
– Да? И в чём же эта старушка так провинилась? Что вас ногами её забить послали? Дару лишнюю припрятала?
– Не дару, – процедил старший. – Как пришла она в город, ей мастер и сказал, что за место это хлебное, будет она платить серебряный империал в декаду. Потому как гадание у люда в чести, а гадалок всего две на весь город, платить будут не скупясь. И вот уже третью декаду гадает тут, а Гильдии ни дары не заплатила.
– Может, ошибся ваш мастер, и нет дохода гадального?
– Как это нет? – снова встряла девчонка. – Мы за ней третий день присматриваем. Частенько ей и дары, и серебраки перепадают. Один купец так вообще золотым империалом отблагодарил. Вот мы и решили плату получить.
– Стало быть, золото увидели и решили у трупа карманы обчистить. А я грешным делом думал, что мокрым делом только убийцы промышляют. Говорили, что в Ночной гильдии за порядком следят и мокрушников не держат.
Подростки хмуро переглянулись: – Мы по-доброму хотели. А она всё отнекивается, нет говорит никакого прибытку. Давайте, говорит, я вам лучше на судьбу погадаю. Такое гадание дорогого стоит. Вот мы и решили, ежели взаправду будущее предскажет, то мы сами за неё плату внесём.
– Да за такое гадание не только ногами забить, шкуру снять мало, – вызверилась девчонка.
– Эт точно, – поддакнул младший, – и солью посыпать. Такого нагадала, что у нас волосы дыбом вставали. Тебя говорит, Мик, твой друг Рич зарежет, чтоб богатую добычу не делить, а всю себе забрать. Ричу сказала, что его Хельга дурной болезнью наградит, так и не проживёт долго – сгниёт заживо. А Хельге сказала, продадут её вскорости в портовый кабак, морякам для утех, да там и прибьют в пьяной драке.
– Так измените судьбу, уйдите из Ночной гильдии, учениками где-нибудь пристройтесь. Поначалу с голоду не помрёте, а там глядишь, и достаток будет. А хотите жить весело да разгульно, так на гадалку не обижайтесь.
– Ишь, умник выискался, своих детей воспитывать будешь. Сочтёмся как-нибудь с тобой, заступник, – они развернулись и ушли.
Старушка кряхтя стала подниматься: – Ох, спасибо вам добрый господин, убили бы меня, как есть убили энти зверёныши. Да развешь я им судьбу выбирала, это ж они её выбрали, а меня винят. Ох, придется уходить мне из города, не забудут они меня. Ты уж, будь добр, помоги дойти до окраины, пойду я дальше бродить по свету.
– Как же вы пойдёте, они ж на вас, наверное, места живого не оставили?
– Ничего, господин, ничего. Эт' на вид я совсем дряхлая, а так крепкая ишшо. Не они первые меня извести хотели, ан вишь жива ещё.
– Ну, если так, то доведу, конечно, – я подхватил старушку под руку, и мы двинулись через город. На окраине пригорода гадалка остановилась.
– Вот и добрались потихоньку. Дале я уж сама. Спасибо тебе, помог.
– Да не за что. Всякий бы заступился.
– Да нет, не всякий, только у кого душа не зачерствела, к бедам других не безразличен. У тебя вон душа добрая, вот и вступился. Давай-ка за доброту твою, на судьбу тебе погадаю. А? Али жену красавицу наворожу.
– Ага, жену красавицу и тёщу змеюку, нет уж. Соседу моему вон наворожили – просил, чтоб невеста, что ему родители сватать поехали, не сварливая была. Так в пути на них волк бросился и так её напугал, что немая она теперь. И мается с тех пор, ни спросить ничего, ни объясниться толком.
