К нам подошла Инара и шепотом спросила:
– Какие наши дальнейшие действия?
– Сидим тихо, подальше друг от друга и не привлекаем к себе внимание. Перед закрытием я отведу людям глаза, и нас оставят в соборе на ночь, — чужим голосом, объясняла Аврора. — Далее все по плану. Старайтесь мыслить спокойно, без внутренней истерики. Аурелия должна проснуться в спокойном состоянии. Я же буду вспоминать ритуал пробуждения в мельчайших подробностях, дабы избежать сюрпризов, подобно вчерашним, — показывая, что разговор окончен, она отвернулась.
Я отправился на свое место, принял позу «молящегося» и опять провалился в сон.
Во второй раз я открыл глаза, когда часы на башне пробили восемь. Утренняя служба уже началась, в часовне собралось много людей, и на нас никто не обращал внимания, я снова провалился в беспокойный сон.
– Проснись, проснись, — Инара трясла меня за плечо, — вечно дрыхнешь так, что не разбудишь! Скоро полночь.
Я вскочил так резко, что в глазах потемнело. Одеревеневшее тело не слушалось и шевелись само по себе, не обращая внимания на мои пожелания. Вдоволь насладившись моими судорожными движениями, Инара швырнула мне мокрое полотенце.
– На, оботри лицо, поможет проснуться.
На мой взгляд, сама мысль о том, что сейчас мы разбудим королеву вампиров, бодрила лучше любого полотенца. Разве с Инарой поспоришь? Взяв полотенце, я послушно приложил его к лицу: от полотенца исходил тонкий аромат луговых трав. С наслаждением я вздохнул глубже, позволил легким наполниться им. Кровь побежала по венам быстрее, усталость мгновенно прошла, в голове наступила ясность. Я вновь прислушался к себе, страха не было, точнее он был, не было отупляющего ужаса, пригвождающего к месту и расплавляющего мозги. Я ощущал легкое волнение, не более, оно не отравляло мозги, а заставляло голову работать. В лицо ударил луч света, сощурившись, я увидел Инару с фонариком в руках.
– Ты так и будешь стоять столбом? — Фыркнула она.
И, правда, чего это я. Освещая дорогу, мы прошли в башенку, примыкающую к часовне. Луч света скользил по стенам, открывая взгляду небольшое мрачное помещение. Белоснежное великолепие часовни не вязалось с помещением башни.
Лестницу, ведущую наверх, мы нашли сразу, а проход вниз не открывался. Напрасно мы еще и еще раз осматривали стены, прохода не было.
– Нам отказали, — со злостью сказал я и ударил кулаком в стену с такой силой, что на стене осталась трещина.
– Я помогу тебе, — Инара ногой ударила в то же самое место. Ее удар был сильнее и пробил в стене дыру. Мои глаза расширились от удивления.
– Продолжайте, — воскликнула Аврора, — это проход! Он открылся, за время сна королевы в часовне сделали ремонт — проход загораживает штукатурка!
С удвоенной силой мы быстро пробили дыру и прошли внутрь. Оказавшись на маленькой площадке, Аврора направила фонарик на стены. Луч света осветил факел и погас. Что ж этого следовало ожидать, я полез в карман за зажигалкой и сделал несколько шагов вперед, не ощутив под ногой твердого пола, попытался исправить положение, но было поздно, издав пронзительный вопль, который эхом разнесся по всему помещению, я упал в яму. Полет продолжался не долго. Приземлившись на каменный пол, я с громкими стонами повернулся для того, чтобы встать, и кубарем полетел вниз по лестнице. Пересчитав ступени примерно на пяти метров каменной лестницы, я остановился и теперь лежал смирно, боясь пошевельнуться.
– Ты живой? — Раздался обеспокоенный голос Авроры.
– Пока не разобрался, — буркнул я. Трудно было сказать, что впереди меня яма?
Они-то прекрасно видели ее, не знаю, как Аврора, но Инара точно видела! Меня осветили факелом.
– Спасибо, что показал дорогу, — улыбаясь, Инара протянула руку, — вставай, не бойся, переломов нет. Тебе повезло, мог все кости переломать.
Поднявшись на ноги, я посмотрел на лестницу: она делала крутой поворот, и ее окончание терялось в темноте коридора. Не зря лежал спокойно! На еще один пролет меня б не хватило. Инара с факелом в руке пошла впереди. Гулкое эхо повторяло наши шаги, создавая впечатление, что спускается целый отряд. Дышать становилось труднее, легкие отказывались принимать спертый после долгого заточения воздух.
