— О! Ожила! Ну надо же! — фыркнул Т'мор. — Есть хочу. И пить.
Рисса сорвалась с места и через минуту на столе перед Т'мором уже громоздилась гора еды и кувшин… с водой. Т'мор встряхнул трехлитровую емкость и непонимающе посмотрел на застывшую напротив девушку.
— Милая, я пить хочу, а не умываться, — проникновенным голосом объяснил он. Рисса нервно хохотнула и притащила бутылку вина. То, что надо. Только стакан почему-то один. А вино нужно не ему, а этой перепуганной девчонке. Напоить ее, чтобы хоть чуть-чуть в себя пришла.
— Я что, алкоголик, в одиночку пить? — возмутился Т'мор. — Тащи еще стакан.
Рисса на секунду замялась, но, очевидно, сама пришла к выводу, что ей это необходимо, и на столе появился еще один стаканчик.
Через полчаса, довольные собой и слегка захмелевшие, «собутыльники» разбрелись по комнатам, оставив на кухне разоренный стол и так и не пришедшего в себя горе-защитника. В отведенных ему апартаментах Т'мор еще долго не мог уснуть, пытаясь придумать, чем можно помочь риссе… А утром рев Лайна вытряхнул Т'мора из постели, когда в окно спальни только-только скользнули первые лучи восходящего солнца. Продрав глаза, парень скатился с кровати, подгоняемый отборным матом, быстро умылся и понесся во двор преследуемый отставным сержантом. Там Лайн во мгновение ока загнал Т'мора в седло дожидавшегося его хаука. Повинуясь резкому, как удар бича, приказу, зубастый конь, набирая ход, двинулся по кругу, удерживаемый длинным кордом в руке управителя. Окончательно Т'мор проснулся только в тот момент, когда послушный приказу Лайна серый хаук вдруг помчался вон со двора, словно спущенный с поводка пес. Сначала ошарашенный выходкой управителя Т'мор просто старался крепче держаться за сбрую, но постепенно придя в себя и осознав, что хаук не собирается сбросить его в ближайшую канаву, начал приспосабливаться к удивительно плавному ходу скакуна и его скорости, хоть и уступавшей возможностям ховеров Свободного Города или мобилей Оркана, но ощущавшейся не в пример острее, чем за пластолетовым окном привычного транспорта.
Приноровившись к скачке, Т'мор начал посматривать по Сторонам и, оглянувшись, увидел ухмыляющуюся рожу Лайна, мчащегося следом на своем скакуне и отстающего не больше чем на три корпуса. В душе Т'мора начал подниматься азарт, подстегнутый довольным «рыкоржанием» хаука.
— До гостиницы! Последний угощает! — крикнул он Лайну и, неожиданно для себя самого, прищелкнул языком, как недавно это сделал сам управитель во дворе имения. Услышав приказ хозяина, Серый, словно нажравшись закиси азота, всхрапнул… и полетел стрелой. Да так, что у Т'мора чуть не вышибло воздух из легких.
На знакомый постоялый двор всадники влетели бок о бок. Из-под копыт хауков с громким мявом шарахнулась кошка и, словно услышав знакомый сигнал, из-за угла дома выскочили уже виденные Т'мором мальчишки, тут же принявшие у спешившихся гостей поводья.
— Поводите их, чтоб не запалились, — напутствовал своим рыком детей Лайн, но те, только прянули непропорционально большими ушами с кисточками, дескать, без тебя знаем, и увели скакунов на задний двор.
Завтрак был обилен и вкусен, хотя и оплачен вскладчину. А на обратном пути Лайн закатил Т'мору целую лекцию о лошадях и хауках, которая не закончилась до самого обеда.
Так и пошло обучение. Через пару декад Т'мор уже вполне мог не только сносно держаться в седле, но и при необходимости самостоятельно выбрать себе скакуна, не опасаясь, что тот сдохнет, едва деньги перейдут к барышнику, да и обиходить во время перехода такое транспортное средство для Т'мора теперь не проблема.
Дарт совсем оправился от ранения, и все чаще и чаще из-за закрытых дверей комнаты Донны стали слышаться аккорды его «балалайки», перебиваемые жаркими спорами. Эйре все настойчивей пыталась уговорить своего спутника покинуть поместье, не дожидаясь Т'мора. Хоть эйре и не записала его во враги, но и другом считать явно не хотела. Дарт, правда, пока держался, прекрасно понимая, сколько трудностей ожидает их в путешествии зимой, через недружелюбные места, без какой-либо поддержки. Но ведь и он не железный! Споры прекратил Лайн.
