Но у Дэйва были другие планы для нас обоих.
Дэйв выиграл титул чемпиона на последнем курсе и завоевывал титул чемпиона Америки в течение всех трех сезонов, в которых он мог выступать. Но его не слишком интересовала борьба на студенческом уровне. Он лучше выступал в вольной борьбе. Народная или студенческая борьба требовала более контролируемого, строгого стиля. Эта борьба создавала более благоприятные условия для отлично подготовленных спортсменов с сильными телами, которые позволяли им удерживать противников на лопатках до фолов и набирать время, в течение которого они держали противников под контролем. К тому же вариант, при котором борцы оказывались под контролем, снизу, давал выгоды борцам, которые могли вести борьбу в таком положении и выходить из него.
Однако в вольной борьбе не было положения снизу и баллов за выход из такого положения и за время обладания контролем над соперником. В вольной борьбе большее значение имела борьба в стойке, и эта борьба благоприятствовала борцам, которые лучше бросали соперников на ковер из положения стоя, лучше проводили броски и повороты. Во всех этих трех движениях Дэйв был одним из лучших в мире.
На Открытом чемпионате по вольной борьбе 1983 года Дэйва, боровшегося в весе 163 фунта, выбрали Выдающимся Борцом после того, как он закончил все девять схваток туше. Все борцы, которых он победил в полуфинале и финалах, были троекратными чемпионами Национальной ассоциации студенческого спорта. Всего за свою спортивную карьеру Дэйв победил на восьми чемпионатах по вольной борьбе (и два чемпионата по греко-римской борьбе), и его четыре раза называли Выдающимся Борцом. По своему телосложению и стилю ведения борьбы Дэйв идеально подходил для вольной борьбы.
Дэйв пытался уговорить меня участвовать в Открытом чемпионате США, но я был настолько выгоревшим после последнего сезона университетской борьбы, что не имел ни малейшего желания участвовать в любых соревнованиях. В то время я и вообразить не мог, чтобы в таком физическом и эмоциональном состоянии снова участвовать в соревнованиях, но Дэйв продолжал меня подначивать. Он не собирался позволять мне бросить борьбу и убедил меня поехать тем летом на тренировки Мировой команды США, которые проходили в Айова-Сити. Я поехал, хотя и не был уверен, что делаю то, что хочу делать. Мы оба вошли в команду, причем для того, чтобы завоевать место в команде, мне пришлось одержать победу над Дюэйном Голдманом.
Мы с Дэйвом окончили Университет Оклахомы, получив степени по науке тренировок. Не знаю, как обстоят дела в большинстве высших учебных заведений теперь, но в те времена словосочетание «научные тренировки» было более академичным названием физкультуры. Обычно я говорил, что на самом деле моя основная научная дисциплина – физическая подготовка.
Если б мы выбрали астрофизику и выучили намного больше того, чем изучили, мы бы не стали такими хорошими борцами. Но причиной нашего появления в Университете Оклахомы было не образование, а борьба. Хотя после университета мы как астрофизики получали бы больше.
У бывших борцов-студентов, желавших продолжить карьеру в вольной борьбе, было немного вариантов. Общим путем для них были попытки пристроиться помощником тренера в каком-нибудь колледже. За такую работу платили мало, но, по крайней мере, у борцов было место для тренировок и спарринг-партнеры.
Возможности пристроиться помощниками тренера в Оклахоме у нас не было. Тренер Абел сказал, что не возьмет нас потому, что мы – не командные игроки. Он был прав, по меньшей мере в отношении меня. Да интервью, которое я дал телевидению, не способствовало нашим перспективам получить работу у Абела.
Впрочем, Крис Хорпел сделал нам предложение поработать с ним в Стэнфорде тренерами.
У меня не было никакой привязанности к Университету Оклахомы и уж тем более не было причин оставаться там. Я раздал другим борцам все мои пожитки, кроме одежды, которую можно было уместить в одной сумке, сел на мотоцикл «Хонда-400» и уехал.
Примерно в полумиле к западу от Оклахома-Сити я съехал на обочину Сороковой межштатной автострады, заглушил мотор мотоцикла и оглянулся на лежавший на горизонте город. Я простоял там минут двадцать, размышляя о времени, которое я провел в этом штате, о моем обязательстве отдать борьбе, если потребуется, жизнь. Умереть, пытаясь что-то сделать, – более приемлемый вариант, чем неудача.
