— Вы что же, хотите сказать, что эту штуку, — он показал пальцем на "Скорпион", — подбросил кто-то из наших милиционеров?! Тогда получается, что и Гомулу убил тоже он.
— Именно так и есть, — за всех ответил Астафьев.
Попов с возмущением просмотрел на Юрия.
— А вам, Астафьев, между прочим, уже объявлен выговор, за не выход на работу без уважительной причины.
— Как это без уважительной причины? — возмутилась Ольга, — он, между прочим, ранен, и сейчас должен находиться на больничном.
— Но не находиться, нет? — настаивал Попов. — Где необходимые документы?
— Документы будут, — упрямо сказала Ольга, а потом повысила голос. — И попрошу вас не вмешиваться в дела прокуратуры! Вы оказываете на работу следствия давление! Я доложу Кудимову!
Они обменялись взаимоиспепеляющими взглядами, потом Попов зашагал калитке.
— Денисов, ко мне! — скомандовал он, не оборачиваясь. Лицо Сергея, когда он проходил мимо "сладкой парочки", выражала последнюю стадию мученья. Предчувствие не обмануло оперативника, даже отдельные слова, доносящиеся до ушей оставшихся в ограде Рубежанских людей, были наполнены редкой по «красоте», лексикой, и мстительной яростью. А вот Сычеву все было ни по чем. Когда Ольга чуть отошла в сторону, он шепнул Юрию: — А молодец, баба, как она его натянула по самое не балуй. Не вмешивайтесь в дела прокуратуры и все тут!
Сергей вернулся злой, как собака, на ходу нервно закуривая.
— Нахрен мне это все надо?! — Сам себя спросил он. — Меня вон месяц назад звали в службу охраны нефтепровода. Десять кусков в месяц, и ни каких тебе там «вихрей»! Что отказался, дурак!
Он чуть остыл, потом сказал Юрию.
— Попов что умного сказал, так это то, что Михаил Пахарь не мог в тебя стрелять. В восемь вечера умер Виктор Пахарь, и брат в это время был в больнице. Шаврин там его пасет.
— Да, хорошо, что напомнил! — Ольга, чуть прижухшая на осеннем ветру, оживилась. — Николай Семенович, давайте-ка, посмотрим, откуда вчера могли стрелять в Астафьева. Показывай, Юрий.
Они вчетвером вышли на улицу, Юрий подошел к столбу.
— Вот здесь я стол. Я закурил, — он покрутил головой, рассматривая обстановку. — Да, вот так. Потом начал поворачиваться, успел заметить вспышку выстрела, — он показал рукой в ту сторону, — и упал, лицом сюда.
— Ага, ну-ка, голубчик, повернись, — Сычев покрутил Юрием, как манекеном, потом подошел к столбу, ткнул пальцем в какую-то точку. — А вот и она, пуля. Сергей, иди сюда. А ты стой там, — приказал он тронувшемуся с места Астафьеву.
Денисов подошел к столбу, и Сычев показал пальцем вперед, от столба в сторону бесконечности.
— Вот по такой линии был выстрел.
— Кто-то прятался за забором, в палисаднике, — проследив направление, понял его идею Сергей.
— Верно мыслишь. И там где-то может быть гильза. Вперед!
— Без нее не возвращайся, — пошутил Юрий.
Пока Денисов искал гильзу, Сычев очень осторожно, вырезал из столба пулю.
— Вытащить ее оно дело, а не покарябать при этом — другое, — на ходу объяснял он Ольге.
Наконец кусочек свинца оказался у него в руке.
— "Макаров", — сразу поставил «диагноз» криминалист. — А выстрела ты не слышал?
— Нет.
— Значит, стреляли с глушаком. Тут метров двадцать, может двадцать пять.
— Нашел! — донеслось от Денисова. Вскоре он подошел и показал зажатую в пальцах гильзу.
— Ну, что я говорил?! — Сычев окончательно расцвел. — Родной ПМ, сорок девятого года поставки на вооружение.
— Да, Семенович, ты в своем деле просто волшебник, — похвалил криминалиста Юрий.
Тем временем предельно злой Попов добрался до отдела. Он без стука вошел в кабинет Панкову, и с порога заявил: — Ты знаешь, что эта блатная сучка сейчас заявила?
— Кто? — не понял Панков.
— Да, Малиновская! Она сказала, что «Скорпион», что они нашли в ограде цыгана, скорее всего, подкинут, а кроме того, в убийстве Гомулы принимал участие кто-то из наших милиционеров!
Оба командира начали выражать свое возмущение массой оскорбительных эпитетов в адрес Малиновской. Но третьему человеку, находившемуся в кабинете, было не до этого. Услышав слова Попова, Вадим Белов чуть не потерял сознание.
