Охота на выбивание - страница 69

— Николай, съезди на приемный пункт, забери деньги.

Всю дорогу до отделения он молчал, уже на входе бросил взгляд в сторону обезьянника, и, увидев за решеткой Мороза и его команду, даже глазом не моргнул. В кабинете Колодникова он устроился как у себя дома, сразу закурил, закинул ногу за ногу.

— Ну, что, Леня, плохи твои дела. Идешь ты паровозом в зону по сто пятьдесят шестой. Показания на тебя уже есть, — Колодников постучал пальцем по папке скоросшивателя. — Не желаешь оформить явку с повинной?

— Нет.

— А жаль, скостил бы себе срок лет на пять.

Пчельник усмехнулся.

— Андрюш, не надо мне мозги парить. Я ведь всю эту кухню прекрасно знаю. Ты меня на понт не бери, я буду отрицать все, чтобы на меня не показали.

Колодников пожал плечами.

— Ну, смотри. Наше дело предложить. А то ведь сведем на очной ставке, не отвертишься.

Он все-таки продолжил свои попытки уломать бывшего гаишника, но тот был непреклонен. А тут еще к нему в кабинет зашел Астафьев. Увидев его, Пчельник изменился в лице, но потом снова надел на него маску непреклонности.

— Сыгранули, значит? Ну-ну, артисты, — только и процедил он сквозь зубы.

Юрий поставил стул перед задержанным, сел на него.

— Ну, и зачем ты хотел меня убить, а, Леньчик? — спросил Юрий. — Это не для протокола, это просто для ясности.

— Никого я убивать не хотел, это раз. А во-вторых, господин лейтенант, в этой жизни и в наше время не надо вести себя так борзо.

— Это ты про тот разговор в моем кабинете? — понял Юрий. — Ну, во-первых, если ты есть вор, то уже веди себя как вор, а то изображаешь из себя английского лорда. Ты уже не мент в законе, и еще не вор, в законе. Так что твои понты тебе дорого будут стоить.

— Ну, мы это еще посмотрим, кто из нас больше понтует. Ты по сравнению со мной салажонок, и еще не знаешь, что такое — большие деньги. Они сейчас, в наше время, решают все. Скоро я выйду отсюда, а вот тебе я не завидую. Один раз ты проскочил мимо костлявой, но второй раз можешь не увернуться. Я не угрожаю, я предупреждаю.

— Ну, посмотрим, кто от чего не увернется, — Юрий встал, и уже в дверях, добавил. — Кстати, а за лейтенанта я могу и в морду дать. Я уже два года как капитан. Так что, в следующий раз говори "господин капитан".

— Да что ты говоришь, большой чин! Хоть генерал, мне все это по х… — отрезал Пчельник.

Астафьев ушел, а Колодников отрицательно покачал головой.

— Хреново себя ведешь, Леня. Больно высоко ты что-то загнался. Падать больно будет. Говорить по делу будешь?

— Да, пошел ты!

— Ладно, не хочешь, не надо, — сдался Андрей.

Он вызвал дежурного и велел ему: — Отвезите его в горотдел, нехрен делать, чтобы они тут с Морозом и его выродками терлись в одной клетке. И скажи там дежурному, чтобы к телефону его не пускали, нехрен делать.

Когда Пчельника увели, Андрей прошел в кабинет к Зудову, и с досадой обратился к Юрию.

— Нет, ты зачем нарисовался, а? Можно было еще как-то сыграть на этом, на твоем мнимом убийстве, на показаниях Мороза. А теперь он знает, что ты жив, значит, статья за убийство на нем уже не висит.

— Да, идет он нахрен! — отмахнулся Астафьев. — Говорить он все равно не будет, подключит все свои бабки, свои связи, и будет гулять на свободе. А Мороза кто-нибудь за это время грохнет, за Ленчиком не заржавеет. Теперь он пойдет на все, его уже не остановишь.

— Да, Ленька по характеру поганый человек, — согласился Зудов. — Упрямый, злой. Он меня еще гаишников как-то оштрафовал за неправильный обгон. Я ему корочки в лицо сую, а он меня матом. Козел!

— Но, самое хреновое, что нам придется теперь тебя охранять, — подвел итог Андрей. — Он ведь выполнит свое обещание, наймет какого-то киллера, и все. Хана Юрке Астафьеву, бабьему угоднику.

— Ну, счас! — Юрий зло усмехнулся. — Так я ему и дамся. Пошли-ка к тебе в кабинет.

Они прошли в кабинет Колодникова.

— Где твоя записная книжка? — спросил Юрий.

— Ну, вот она, — Андрей выложил на стол потрепанный блокнот довольно солидных размеров. Юрий быстро нашел в нем один телефон, достал мобильник, и набрал на нем этот самый номер.

— Мне бы Бориса Викторовича услышать, — сказал он.