Он ушел, ошарашенный изменениями в своей судьбе. Вроде ничего не предвещало, учился, никого не трогал, ну, по возможности, и вдруг бац по башке… это следовало обдумать. Обдумать и сделать выводы, чтоб в следующий раз такие известия не сваливались, как метеорит на голову. Но прежде — сделать кое‑что действительно безотлагательное, потому что распределение через час, а отбытие к месту службы — через два.
Он поднялся по вертикальной лесенке в свою соту, защелкнул лепесток входа и раскрыл нишу для личных вещей, которых у него отродясь не было. Роботесса взглянула на него из глубины ниши серьезно, без привычной блудливой улыбочки.
— Убываю на войну, — сообщил он ей коротко. — Тебе надо зарядиться, пока есть возможность. Мой лимит на энергию не выбран, пользуйся.
Ангелина сидела в положении длительного хранения, обхватив голые коленки руками, чтоб занимать меньше места, поэтому он просто взял ее в руки и перенес на спальную доску. Роботесса сверкнула красными трусиками, воткнулась в разъем питания, через минуту оживилась, распрямилась, целомудренно поправила шорт-флай и бросила на него вопросительный взгляд из‑под челки. Лейтенант смущенно отвел глаза.
— Значит, это ты ее прятал, — раздался за его спиной задумчивый голос. — А зачем прятал?
Он стремительно развернулся: начальник службы собственной безопасности академии майор Хрипатый неодобрительно разглядывал роботессу и крутил на пальце универсальный ключ.
— Чтоб не издевались, — скупо ответил Псих.
— Она не живая, — напомнил майор. — И не разумная. Ей все равно.
— Мне не все равно. Стулья тоже неживые, но неприятно, когда их ломают от дури.
— Угу.
Майор покачался с пяток на носки, что‑то прикидывая, поскреб морщинистый подбородок.
— Поставь ее на режим отнесенного пробуждения. Представляешь, у первокурсника такое нечто вылезет ночью из бокса и начнет приставать?
— Представляю. Первокурсникам и так достается, спать некогда. Не поставлю. Пусть сама решает, когда активироваться, у нее интуитив — программа достаточно мощная.
— Справедливый, значит, — хмыкнул майор. — Тогда непонятно, чего в военную академию пошел. Война — одна сплошная несправедливость. Э?
— Чтоб защищать Россию, нашу родину, — пожал плечами Псих. — Что тут непонятного?
Майор покривился:
— Ох и дури у тебя в голове… Ладно, потом поймешь. Если не убьют. Слушай сюда, справедливый. Я за тебя поручился перед контрразведкой, не подведи. Понял?
— Нет, — признался он. — За что?
— За то, что не сдался, не озверел в инкубаторе, — недовольно сказал майор. — Мы же, русские, и детсад в тюрьму умеем превратить. За то, что в академии учился, а не увиливал. За две сломанные руки…
— За три, — невольно брякнул Псих.
— Третья не в счет! — отмахнулся майор. — Третью ты сломал при самозащите, а две — за первокурсников. Ты крайне нужен России, Псих, знаешь это? Таких, как ты, мало, а на вас все, как ни противно признавать, держится. Постареешь — поймешь сам. Если доживешь. Чтоб дожил, будешь служить в бригаде спецназ «Внуки Даждь-бога» сразу заместителем комэска по работе с личным составом, потому что я за тебя поручился. Не суйся в боевые вылеты, там убивают. Твоя задача — не война, понял? Попробуй остаться таким же справедливым, это гораздо нужнее для всех. Вряд ли тебя хватит надолго. Но ты обязательно попробуй. По прибытию найди вот этого паренька, он мой ученик и очень хороший человек. Помоги ему там. Хорошие люди должны помогать друг другу, иначе нам конец, понял?
Псих посмотрел, запоминая, отпечаток упрямого лица в глобе связи.
— Заместитель комэска — капитанская должность, а я лейтенант.
— Уже нет, приказ о присвоении внеочередного получишь на распределении, через полгода повысят до капитана. Я же за тебя поручился, или не понял? По прибытию не забудь поменять сигнатуры, старлей. Так, что еще? Основная твоя задача в бригаде по линии контрразведки — поиск «тринадцатого». Работы до пансиона хватит. Этот долбаный призрак прячется как раз по месту твоей будущей службы. Руководство в него не верит, но… если сумеешь, все же найди его.
— Но «тринадцатый» — просто легенда! — осторожно возразил Псих. — Нам на курсе говорили, это вроде как манифестация народного подсознания…
