— Спасибо, что накормил перед смертью. Я готов!
— К чему? — охренел я.
— Ты будешь допрашивать меня, но я ничего больше тебе не скажу, — объяснил он. — И тогда ты меня убьёшь, как убил Булана и Ибузира. Я впервые вижу такого могущественного оборотня, как ты.
Тут шаманёнок снова почтительно поклонился.
— Наверное, тебя создал очень могучий шаман. Такой, как Ба...
Тут он запнулся и прикусил язык. Бросил на меня быстрый взгляд и закончил свою речь:
— Прошу, сообщи моему отцу, что я умер как настоящий сын хана!
С этими словами пацан крепко зажмурился.
Я только головой покачал. А потом решил подшутить над парнем.
— Скажи своё имя, чтобы я знал, о ком сообщить твоему отцу.
— Меня зовут Айсак, — еле слышно выдохнул шаманёнок.
Я лениво закинул руки за голову, ощущая приятную тяжесть в животе после еды.
— Так вот, Айсак, мне не нужно тебя допрашивать и убивать. Я ещё могущественнее, чем ты думаешь. И читаю все твои мысли, словно раскрытую книгу.
Хер его знает, откуда я вытащил это выражение, но оно офигенно подошло к ситуации.
Рот пацана открылся, глаза испуганно распахнулись.
— Правда что ли, Немой? — заинтересовался князь Всеволод.
Он даже с травы привстал.
— Конечно, правда, — сурово кивнув, подтвердил я.
— Слушай, так тебя надо к врагам шпионом засылать! — воодушевился князь. — Ты — раз! — и все их мысли узнаешь!
— Княже, давай это после обсудим, — устало вздохнул я и повернулся к Айсаку.
— Итак! — торжественным голосом сказал я.
Айсак и Всеволод слушали очень внимательно. Даже Чупав приподнял голову.
— Твой отец хотел отомстить князю Всеволоду за разгром хазарского отряда. Но посылать войско не стал — побоялся нового разгрома. И тогда отправил шаманов — чтобы они подчинили себе зверей и превратили в зверей окрестных жителей. Но мы убили двух твоих приятелей-шаманов, а тебя поймали.
Я перевёл дыхание и повысил голос:
— И четвёртого поймаем — того, который самый сильный. Как, ты сказал, его зовут? Только не ври — я и так всё знаю. Если соврёшь — прокляну и утащу твою душу под землю. Даже сам Тенгри её там не найдёт. Говори!
— Барджиль, — опустив голову, выдавил пацан.
Отдохнув, мы подумали и решили, что три уставшие лошади на пять человек — это мало, чтобы с комфортом добраться до Старгорода. А если ещё и Мыша посчитать? Сам-то он невелик. Но вот мудрость в его ушастой башке потянет не меньше, чем на тонну!
Можно было вернуться в Боровую и купить новых коней. Но это шлёпать пешком не меньше двух дней в обратную сторону.
Да и что за кони в деревне? Понурые работяги с грустными глазами и разбитыми в хлам копытами. На них только пахать и сено возить. Ходить под седлом они не приучены. Ну, и оставлять деревню без лошадей — тоже не дело.
Поэтому мы посадили на коней князя Всеволода и Джанибека. Заодно навязали им шаманёнка Айсака, которого князь с любопытством расспрашивал о сестре.
Когда Айсак узнал, что я скоро собираюсь в гости к хазарам, он обрадовался и загрустил одновременно.
— Возьмёшь меня с собой? — спросил он.
Я пожал плечами.
— Запросто. Выкуп за тебя всё равно не дадут. А отцу радость. Да и ты, наверное, хочешь домой.
— Хочу, — кивнул Айсак. — Повидаю родные степи перед смертью.
Бля! Да что опять-то?!
— Для хазарина попасть в плен — это страшный позор, — объяснил Айсак. — Как только я вернусь в стойбище — меня сразу казнят. Хорошо, если отрубят голову. А могут и лошадьми разорвать на части.
— Охренеть! И что, никто из хазар не оставался в живых после плена?
Айсак задумался.
— У нас есть легенда о богатыре Тарсане. Много лет назад он отправился в поход против диких жителей гор. Несколько дней он преследовал отступающего противника. Хитрые горцы заманили отряд Тарсана в узкое ущелье и забросали огромными камнями. Все воины погибли, а самого Тарсана горцы взяли в плен. У него были сломаны все кости, и он не мог сопротивляться.
Через два месяца Тарсан выздоровел, то ночью он голыми руками перебил двадцать горцев и убежал. Когда он вернулся в родное стойбище, хан не казнил его, а повелел сложить двадцать песен о подвиге Тарсана.
Айсак рассказывал эту историю взахлёб. Чёрные глаза так и горели на его худом лице.
