Охота на дракона - страница 35

Друг физика с сомнением покачал головой.

— Не имею права тебя отговаривать. Да, думаю, тебя и не остановишь. Но мне кажется, что ты затеял какую-то авантюру…

— Спасение человечества от ядерной войны — авантюра?

— Пойми… Я просто не могу найти нужных слов, но мне кажется, что добром это не кончится. Слишком уж все это… как-то несерьезно… Не знаю, не знаю… Не таким путем надо за мир бороться.

— Никакого другого пути я не вижу. Вся эта ваша болтовня и все ваши пикеты и демонстрации ни к чему не приведут. Нужны действенные меры, а я в силах их предпринять. Так что, прощай, старина. Я иду…

Сумрачный, прекрасно обставленный кабинет главы незаметной, но респектабельной фирмы, на здании которой нет вывески. В кабинете двое — пожилые, благообразные, со вкусом одетые и с благородной сединой на висках.

Оба согревают в руках бокалы, на донышках которых янтарно светится коньяк. Ароматный дымок дорогих сигар всасывается в никелированное нутро мягко жужжащего кондиционера.

Идет негромкая, неторопливая беседа.

— Не знаю, — говорит один из джентльменов, — правильно ли мы поступили, отпустив его. Ведь он маньяк. Он и в самом деле начнет объезжать Европу и превращать плутоний в боеголовках в свинец.

— Ничего страшного. Пусть превращает. Кому теперь нужны все эти ракеты? Он нам дал оружие помощнее. Мы установим его приборы на спутниках, и вся планета будет у нас на мушке.

— А как вы предлагаете их использовать?

— О, вариантов сколько угодно. Можно превратить всю воду в реках и озерах на территории противника в яд, а можно еще проще — заменить кровь у них в жилах на синильную, скажем, кислоту… Тут открывается простор для фантазии. Так что отныне ядерное оружие — вздор, средневековые игрушки. Пейте, однако, коньяк. Прекрасная вещь, не правда ли? Открою вам маленький секрет — он не из Франции. Мы его получили из обыкновенной воды с помощью прибора нашего друга. По рецепту из Каны Галилейской…

В кабинете звучит негромкий, мягкий смех людей, ценящих шутку и понимающих друг друга с полуслова.

Когда поселились в нем сомнения и неуверенность?

Во всяком случае не в тот миг, когда, получив задание Института древней истории, он вошел в темпоральную камеру и отправился в 356 год до н. э., в город Эфес, что в Малой Азии. Задание — ознакомиться с архитектурой храма Артемиды Эфесской до того, как его сжег Герострат, и, по возможности, встретиться с самим Геростратом — было простым и сомнений не вызывало. Опасности? Смешно… Диск возврата, закрепленный на груди Путешественника во времени, катапультирует его в свое родное время при малейшей угрозе его, Путешественника, жизни и здоровью…

Так же ясно и просто все было, когда он кружил вокруг храма Артемиды, рассматривая его с разных точек, и снимал спрятанной в складках гиматия миниатюрной видиокамерой, передающей информацию в блок памяти диска возврата.

Он с любопытством отмечал особенности устройства ионического ордера и украшения фриза, подсчитывал количество колонн. Он стремился использовать утреннее освещение, чтобы запечатлеть в магнитокристаллах пышность капителей, игру света и теней в портике, придающие храму ощущение торжественной роскоши.

Первая неожиданность подстерегала Путешественника, когда он занялся осмотром интерьера. Он и внутри храма ожидал найти малоазийскую пышность и усложненность архитектурного убранства. Но увидел лишь голые стены, строительные леса, кучи мусора и стройматериалов.

Видимо, тут впервые он ощутил неуверенность. Никаких сведений о ремонте храма незадолго до знаменитого пожара у историков не было.

— Может, темпоральщики ошиблись, — тревожно подумал Путешественник, — и забросили меня не в то время?..

У какой-то уныло зевающей личности в обтрепанном гиматии, то ли сторожа, то ли строителя, Путешественник выяснил, что ведутся работы по обновлению внутренней отделки храма и что длятся они уже очень долго и одним только бессмертным богам ведомо, когда завершатся. И, вообще, отцы города несомненно совершили большую глупость, отдав подряд на ремонтные работы этому греческому проходимцу…