— Я хочу тебя видеть.
— Этого я еще не умею. Но научусь… И ты научишься, если захочешь.
Уже совсем стемнело, только у самого горизонта, над заливом тянулась желто-зеленая полоска. Послышался какой-то звук, похожий на далекий стон.
— Что такое? — спросил Калинов.
— Я плачу, — тихо проговорила Джина.
— Зачем?
— Не знаю.
— Где тебя найти?
— Нет-нет, — быстро сказала она. — Я не хочу. И ты не хочешь. До свиданья.
И словно порыв холодного ветра пронесся у него в душе. Как кусок пустоты.
— Джина! — позвал он, но ответом ему было молчание.
И в самом деле, подумал он. Куда мне, столетнему старцу? Гипнозом не спасешься. Дисивер не делает тело моложе. Так что не будем заноситься… Есть проблема и требуется в ней разобраться. И дать Совету свои рекомендации. А потом спокойно дожидаться смерти… Ну, детки-ангелочки, казачки-разбойнички, завтра я вам устрою проверочку! Уж не обессудьте!
Он развернулся и отправился домой. Когда он проходил мимо джамп-кабины, ему вдруг очень захотелось войти туда и набрать знакомый индекс. Но он не вошел. Он еще раз вдохнул вечерний аромат и пошел спать.
* * *
Калинов поднялся в прекрасном настроении. Все было решено. Сегодня он должен закончить с этим делом. И нечего усложнять!.. Конечно, закрывать Дримлэнд — глупость неописуемая, но на место этих ангелочков поставить надо. Настоящие чувства, видите ли, им нужны, глубина… А вы заслужите сначала! И не нытьем да попискиванием, а делом. Как мы. Как наши отцы и деды!.. Отцы и деды, правда, делали все по-другому… Но нам, во всяком случае, и в голову не приходило требовать от них чего-то еще.
Он наскоро позавтракал, запустил домашний комплекс на уборку и отправился претворять в жизнь задуманное.
Выскочив на улицу, он поежился. Видимо, метеорологи решили дать городу отдых от тепла и солнца. Утро было хмурое и холодное. Ветер пронизывал насквозь. По небу неслись с запада серые тучи. Деревья шумели и раскачивались из стороны в сторону. Можно было подумать, что в Ленинград пришла осень.
У джамп-кабины стояла Нонна Крылова. Увидев его, она бросилась навстречу.
Калинов остановился, соображая, куда бы от нее скрыться, но Крылова настигла его. Подбежав, она крепко схватила за руку.
— Вы извините меня, Александр Петрович, — сказала она. — Не удивляйтесь, я знаю, что вы Калинов.
— Отпустите меня, — сказал Калинов. — Я никуда не убегу.
Комедия какая-то, подумал он. Мать ловит сбегающего сыночка.
Она отпустила его, но сделала это с явной опаской, и Калинов почувствовал, что, если он сделает какое-нибудь резкое движение, она снова схватит его за руку.
— Слушаю вас, Нонна… э-э…
— Сергеевна, — сказала она глухим голосом. — Александр Петрович!.. Саша!.. Сашенька!.. Я знаю, что ты… вы видите Игоря… Я не буду вас долго задерживать… Я только прошу вас… Он уже две ночи не ночует дома… Вы скажите ему… передайте ему… — Она задохнулась. — Если он не вернется, я умру… Так и передайте!
Она резко повернулись и пошла прочь, низко опустив голову. Было видно, как вздрагивают ее плечи.
Калинов вздохнул. А ведь и действительно умрет, подумал он. Чего доброго руки на себя наложит… Я бы вообще запретил таким иметь детей… Они не способны их воспитать. Ей богу бы запретил, только это, к сожалению, негуманно.
Он вполголоса выругался, еще раз посмотрел на Крылову и вошел в кабину.
В Дримлэнде было, по обыкновению, тепло и солнечно. Клод сидел на травке и читал какую-то книгу. Рядом, укрывшись курткой, спал Игорь Крылов. Больше никого не было видно.
— Не верти головой, — сказал Клод. — Джины еще нет.
— А я и не ее ищу, — сказал Калинов.
— И никого нет, — сказал Клод, оторвавшись от книги и внимательно глядя на Калинова. — Еще рано. Все обычно собираются часам к девяти.
— А вы? — Калинов кивнул на спящего Игоря.
— Он вообще дома не ночевал. Мать совсем замучила своей ревностью. А я вместе с ним. Человек здесь один быть не может.
— А как же утром здесь появляется первый.
— Первого не бывает. Всегда появляются минимум два человека сразу.
Игорь вдруг всхлипнул и пробормотал что-то во сне.
— Несчастный парень! — Клод вздохнул. — Дома мать замордовала. А теперь ты появился…
