— Сеньор доктор Пайва… — начал он, на этот раз без гримас, придававших ему сходство с паяцем. Однако торжественность, прозвучавшая в его голосе, была не менее смешной, и студент принялся усердно тереть нос, чтобы не расхохотаться. — Сеньор доктор Пайва! Моя жена обращается к вам с просьбой, окажите ей такую любезность и вспомните о вашем долге. Вы уже два месяца не платите. А нам доподлинно известно, что отец регулярно присылает вам деньги. Куда же это годится?
— Правильно, правильно, я понимаю все значение этого проступка. Но, чтобы принять решение о выплате долга, я должен проконсультироваться с Государственным советом.
— С каким еще Государственным советом?! Не шутите серьезными вещами, сеньор доктор! — Насмешка студента была такой жестокой и неуместной, что кровь бросилась в голову сеньору Лусио и перед глазами у него все поплыло. Внезапно он распахнул дверь и втолкнул парня обратно в комнату. — Моя жена не может больше ждать! Мы уже нашли другого жильца.
— Но, в конце концов, сеньор Лусио, кто здесь командует: вы или ваша жена? Как же вы допускаете, чтобы у вас в доме верховодила юбка? Ведь жена скоро вам на голову сядет…
— Я не желаю больше выслушивать ваши издевательства, сеньор доктор! Уважайте других, если хотите, чтобы вас уважали.
Его оскорбляли в собственном доме. Его, сеньора Лусио, у которого дочь тоже училась в университете. И намек парня на его зависимое положение в семье всколыхнул прежние обиды, как ни старался он их забыть. И все же этот порыв, когда под натиском горя он едва не утратил над собой власть и уже готов был поступить как подобает мужчине, сменился нерешительностью. Кулаки его сами собой разжались. И перед студентом снова стоял крестьянин, привыкший попрошайничать.
— Это все денежные затруднения заставляют меня надоедать вам, сеньор доктор.
— Я знаю, драгоценный хозяин гостиницы. Но в вашем благородном доме сейчас заседает Законодательное собрание, оно и призвано разрешить все щекотливые вопросы. Я пойду посоветуюсь с представителем власти. Подождите минутку.
И прежде чем ошеломленный владелец пансиона вновь успел обрести дар речи, студент скрылся в соседней комнате. Сеньор Лусио в растерянности замер как вкопанный перед дверью, не зная, что предпринять. Наверное, разумней всего было бы уйти, дождаться другого подходящего случая, но он дрожал от страха при одной мысли о том, что вернется к жене без денег. Надо было хотя бы заручиться обещанием раздобыть их до завтрашнего утра. Тем временем студент, уже в сопровождении товарищей, вновь появился в коридоре.
— Государственный совет собрался. И рассмотрел ваше ходатайство. Однако, принимая во внимание сложность создавшейся ситуации, мы решили изучить факты более подробно. Только в полночь вам будет дан ответ. Полночь всегда самое подходящее время, чтобы принимать решения и летать верхом на помеле!..
— Значит, я получу в полночь свои деньги?
— Без сомнения.
Один из студентов подтвердил:
— Вы получите долг и еще за три месяца вперед. Вот такие мы щедрые. Но только в полночь!
Сеньор Лусио отчаянно напрягал мозг, пытаясь разобраться в их поведении. Может быть, под видимостью этой мальчишеской проделки скрывается искреннее желание помочь ему? Может быть, ребята надеются в оставшееся время занять денег? Никогда не знаешь, чего ждать от молодежи. Ведь вносил же иногда этот паренек, Абилио, плату за пансион вперед. Внезапное подозрение поколебало доверчивость содержателя пансиона.
— Посмотрим, удастся ли вам раздобыть денег! — И прерывающимся от волнения голосом он выразил свое опасение: — Только не играйте из-за меня в азартные игры. Прошу вас! Игра никогда не доводит до добра.
На этот раз студенты переглянулись с удивлением и опаской, словно искали, на кого возложить ответственность.
— Ничего подобного не случится, — заверил сеньора Лусио тот, к кому он обратился. — Можете быть спокойны.
— В таком случае спасибо, сеньоры. Вот моя хозяйка обрадуется. А то месяц у нас выдался тяжелый. — Он тут же пожалел, что снова упомянул о жене, и оговорился: — Это я, я сам буду радоваться.
