– Рванет?
– Да, так и сказали: рванет. И действительно! Я чуть с ног не повалился. Гром, настоящий грозовой гром, ударил по ушам, на месте завала на реке на мгновение вспыхнул огненный шар и – ты не поверишь! – во все стороны полетели гнилые деревья и осколки камней! И еще почувствовал я в самый момент взрыва, будто толкнул меня кто-то, напористо так. А потом смотрю – завала как и не было! Вот так я впервые с порохом познакомился. Неизвестно, сколько времени простоял с открытым ртом, на действие пороха дивился. Вид у меня, наверняка, потешный был – попутчики мои со смеху чуть с ног не попадали.
Я знаю, что ты сейчас спросишь, – вызнал ли я тайну пороха? Нет, до конца не смог… Составные части знаю, я тебе сказывал, а изготовить не смогу. Просто смешивать пробовал – ничего путного не выходит. Надо точный состав знать, какой части сколько класть. Впрочем, не нужно это. Видишь ли, смертоносцам он не страшен.
– Как? Не может быть! Что же, они тверже камня или дерева?
– Да нет, не в этом дело. Готовить состав трудно и долго, к смертоносцу с порохом в руках ты даже и не думай незамеченным подобраться – мигом мысли твои учует и обездвижит, как муху. А если бы и смог подойди, то, не забудь, надо еще нить поджечь – фитиль называется, – да самому отскочить подальше, чтобы и тебя взрывом не убило. А пока фитиль этот догорит, смертоносец тоже успеет далеко отбежать. Они опасность хорошо чуют, даром что глухие. Не-е-ет… Если бы все так просто было, пауки бы давно бомбардиров этих перебили, а порох уничтожили. Зачем бы им такую опасную штуку в руках людей оставлять? Пусть и у чьих-то там слуг. Да и воевали они друг с другом – я имею в виду пауков с жуками – сколько-то там лет назад. Потом помирились, правда, но какие-то обиды остались. Так что, был бы этот порох опасным оружием – думается мне, пауки позаботились бы, чтобы враги их бывшие быстренько его позабыли. – А если сначала фитиль поджечь, а потом в смертоносца бросить?
Крегг даже опешил. Ему самому, чтобы до этой идеи дойти, пол-луны понадобилось. Причем все это время он вокруг пороха крутился, все пытался придумать, как бы его против пауков приспособить.
А этот паренек, едва подержав в руках глиняный черепок, сразу выдал неплохую идею. Далеко пойдет.
– Я поначалу тоже об этом думал. Все равно не получится. Человек дальше чем на четверть перестрела глинянку не кинет, силенок не хватит. Смертоносцы же убивают страхом и с десяти. Да и попасть точно будет трудно.
– А если в пращу зарядить и стрелять из-за укрытия?
– В пращу огненная глинянка не влезет – она примерно с два моих кулака размером.
– Построить пращу побольше!
Крегг снисходительно улыбнулся этой игре в вопросы-ответы, а про себя восхитился: удивительно смекалистый будет у него Ученик. Такому не жалко передать все свои богатые знания.
– А кто ее раскручивать будет? Где такого силача найдешь? Нет, Редар, я столько всяких идей напридумывал – сейчас уж и не упомнить! Все напрасно. И я, как понял, что пользы от этого пороха – как от плота в пустыне, сразу же от бомбардиров ушел. Кое-каких знаний я там нахватался, после дюже пригодились, а для моих целей надо что-то другое искать. Во-первых, нечто такое, что гораздо проще изготовить, а во-вторых, чтобы убивало на большом расстоянии…
– Нашел? Ведь, нашел же, я знаю!
– Не торопи меня, парень. Когда буду готов – скажу…
Время шло, луна округлилась, затем пошла на убыль, исчезла совсем, и даже новая начала расти из тоненькой загогулины, а Крегг все молчал. Он почти каждый день уходил куда-то в пески, возвращался под самый закат с пахучими глинянками в руках, весь перепачканный чем-то черным. Долго возился на своей половине норы, неизменно каждый раз глухо ругался, наконец с недовольным лицом подсаживался к огню. Молча ел нехитрый ужин и, едва перекинувшись с Редаром парой слов, засветло ложился спасть, чтобы утром снова уйти в пустыню.
Редару однажды пришла в голову мысль проследить за стариком, посмотреть, где же он пропадает целыми днями. На следующее утро он незаметно выскользнул из норы вслед за Креггом. Старик долго шел на восход, к сердцу пустыни. Этих мест пустынник не знал – хотя во время охотничьих вылазок он, как свои пять пальцев, изучил окрестные дюны, но в эту сторону не ходил. Да и нечего здесь было делать: места совершенно пустынные и безжизненные. Раскаленное песчаное плато, все в нагромождениях бурых скал, причудливо обтесанных тысячелетними ветрами. Юноша быстро потерял Крегга из виду. Он пытался отыскать следы старика на песке, но вездесущий ветер в некоторых местах вымел с плато все до последней песчинки, обнажив растрескавшийся камень. Опасаясь заблудиться среди бездушного однообразия мертвых камней, Редар вынужден был вернуться.
