— Не хочешь? Но моя мать… — Он запнулся. — Ты очень нравишься моей матери. Она сказала мне — только не смущайся, Кон, — я всегда за то, чтобы люди работали там, где им больше нравится, если это возможно. Она сказала, что тебе будет лучше работать не со мной.
— Но этого не может быть, это неправда!
Пришла моя очередь остановиться. В тот день, в больнице, я намекнула, что мой возлюбленный несвободен, и миссис Фрейзер очень расстроилась. Неужели она подумала, что я имею в виду Кена?
— О нет! — простонала я. — Это просто ужасно. Она, наверное, сильно переживает.
— Это точно. Она дважды разговаривала со мной на эту тему, первый раз сразу после операции, я тогда особенно не обратил внимания, а второй — на следующий день после вечеринки, в воскресенье перед отъездом…
— Подождите-ка! — перебила я. — Это как раз накануне того, как вы, можно сказать, уволили меня!
— Я знаю. Мне совсем этого не хотелось, но она сказала, что я должен что-то предпринять, потому что ты все еще хочешь уйти, но не решаешься сама попросить об этом.
Вот так так. Все сходилось. Итак, мама сподвигла беднягу Кена на решительные действия. Я больше не могла терпеть и рассмеялась.
— Что тут смешного?
— Смешно то, — сквозь смех выдавила я, — что ваша бедная мама решила, будто я по уши влюблена в вас.
Я ждала, что он тоже рассмеется. Я ошиблась. Он просто смотрел на меня и молчал, несомненно не веря своим ушам.
— А я подумала, что вы выставляете меня, потому что думаете так же! — весело закончила я.
— Ты хочешь сказать, ты подумала, что я решил, будто я понравился тебе? Но почему, черт возьми, я должен был так думать?
— Ну, я вела себя немного легкомысленно на вечеринке, — признала я. — Но это, разумеется, была всего лишь…
— Моя доля огня, — закончил за меня он. — Естественно, я понимал это.
— Да, — не очень убедительно подтвердила я. — Ну, по крайней мере, что-то в этом роде. И мне жаль вашу маму, теперь я понимаю, в какое заблуждение ее ввела.
— Не стоит извиняться, теперь зато мне не надо искать новую секретаршу.
Следующим вечером мама сказала, что Кен наконец-то нормально поел и температура у него спадает. Если так пойдет и дальше, завтра ему разрешат ненадолго встать с кровати. На этот раз я вошла к нему в комнату абсолютно спокойно.
— Ну и как дела у медсестры, которая не может отличить грипп от кори?
— Так же, как у больного, который боится, что его вымоют!
— Я боялся не того, что меня вымоют, — поправил он, — а того, кто будет это делать. Собственно говоря, когда ты ушла, меня мыла Мария!
Я смотрела, потрясенная, в его круглые невинные глаза.
— И вы позволили Марии протереть себе грудь губкой?
— Она сделала это в один из моментов, когда я был без сознания, — скромно объяснил он. — А теперь я хочу тебе кое-что показать.
Он расстегнул пижамную куртку и продемонстрировал гладкую грудь, на которой сыпи уже почти не было видно.
— Ну и что ты об этом думаешь?
Я подумала, что такой груди позавидовал бы любой профессиональный боксер. Но мысли — это одно, а действия — другое. Я с легким пренебрежением заметила:
— А у вас почти нет волос на груди, да?
— Вообще-то предполагалось, что ты будешь высматривать не волосы, а пятна, — строго заметил он.
— Ну, вы не слишком хорохорьтесь. На работе есть медицинский справочник, я сегодня нашла там корь. К вашему сведению, смерть может наступить в течение первых двух недель лихорадки, но чаще наступает на третью или четвертую от бронхопневмонии.
Он как раз говорил, чтобы я не рассчитывала на это, когда в комнату заглянула Линда и таинственно спросила, не могу ли я «подойти на минутку». Она явно колебалась.
— Я не знаю, стоит ли нам что-то говорить, но он просил меня принести ему книгу из машины…
— Да неужели? — пробормотала я. Ему пока нельзя было читать.
— Да нет, не в этом дело, — нетерпеливо ответила Линда. — Дело вот в этом.
Она разжала кулак. На ее ладони лежало кольцо с бриллиантом. Безобидная вещица, но у меня от нее дыхание перехватило. Я уже видела это кольцо раньше, на руке Фионы.
— Где ты это взяла? — резко спросила я.
— Оно выкатилось из бардачка. Мне показалось, оно дорогое, а ты же знаешь, что говорит папа насчет вещей, оставленных в машине.
