– Я даже не люблю вина, – продолжал миг спустя Олио. В голосе его теперь звучал притворный гнев. – И редко пью. Я не могу… – Он дал голосу стихнуть.
Эдейтор сглотнул.
– Не можете удержаться, ваше высочество?
– Я совсем не это хотел сказать! – выпалил Олио. – Если рта не можешь раскрыть, не п-предъявляя мне н-нелепых обвинений, то лучше уж вообще не раскрывай его.
Эдейтор развел руки жестом, который мог бы сделать взывающий к суду.
– Мой господин, я не собирался оскорблять вас…
– По вашим словам этого не скажешь.
– Я НЕ СОБИРАЛСЯ оскорблять вас. Мы с вами вместе участвуем в великом эксперименте во благо нашего королевства, и я вас уважаю и восхищаюсь вами больше, чем каким-либо другим известным мне человеком, но когда вижу вас таким – это разрывает мне сердце. – Эдейтор снова сглотнул, на этот раз – сдерживая слезы. Тон принца сильно уязвил его, но он стыдился проявить это чувство.
Олио зевнул и оперся рукой о умывальник. Рукав его окунулся в воду, и он рассеянно посмотрел на него.
– Это я тебя оскорбил.
– Нет, ваше высочество…
Олио взмахом руки велел ему замолчать.
– Н-не возражай. Мы не можем позволить себе притворства друг с другом. – Он на миг закрыл глаза, и когда открыл их, то они показались Эдейтору вдвое краснее, чем раньше. – Возможно, я и п-по-творствую иной раз своим слабостям, д-друг мой, но прежде я тебе не солгал. Мне плохо спится. Я вижу ужасные сны. Вино помогает мне заснуть. И оно же помогает забыть сны, когда я все-таки засыпаю.
– Сны о ваших исцелениях?
У Олио побелело лицо.
– Откуда ты знаешь?
– Мы имеем дело с великой магией, ваше величество. Те, кто занимаются ею, часто страдают от последствий. Некоторые из магов, поручившие мне помогать вам, жаловались в точности на то же самое. Сны эти всегда заканчиваются плохо, горем и неудачей.
– Да, да. Именно так.
– И вино тут не поможет, – тихо добавил Эдейтор.
Олио провел пятерней по волосам. Ломота в висках ослабла, но не прекратилась.
– Клянусь тебе, Эдейтор, дело не в вине.
– В вине или же в магии, но вам нельзя продолжать в подобном духе.
– Н-но все те больные! Что они будут делать?
– Исцеляться сами, как часто и поступают. Когда мы открыли клинику, то должны были лечить только умирающих, и только умирающих от несчастных случаев, а не от старости. Я знаю, что вы лечите всех детей, какие к нам приходят.
– Я не м-могу вынести в-вида их страданий.
– Мы все страдаем, ваше высочество. Таков, в конечном счете, наш жизненный удел. Но если вы будете и дальше помогать всем, кого к нам приводят, то боюсь, настанет время, когда вы никому не сможете помочь, даже тем, кто сильней всего нуждается в вашей целительной силе.
– Ты прав, – вздохнул Олио. – Сегодня утром я сам себя не узнал. И сны становятся все хуже. Они всегда заканчиваются… – он не смог договорить.
– Чем, ваше высочество?
Олио покачал головой.
– Н-неважно. – Он снова улыбнулся. – Обещаю п-позаботить-ся о себе, Эдейтор. Я отдохну. И буду больше спать.
– Думаю нужно не просто выспаться, – предупредил его Эдейтор. – Вы должны какое-то время не пытаться больше исцелять. Вам надо прекратить пользоваться Ключом Сердца.
– Прекратить пользоваться им? Ты это наверняка не всерьез.
– Никогда не говорил серьезней. Именно он источник ваших кошмаров и недомоганий.
– Н-но я не могу прекратить, Эдейтор. Ты сам это знаешь.
– Лишь на некоторое время. Ровно настолько, чтобы вы восстановили силы.
– Сколько на это потребуется времени?
– Вы молоды. Думаю, долго ждать не придется. Но когда вы будете достаточно здоровы, чтобы возобновить исцеление, оно должно проходить так, как мы договаривались: помогать только тем, кому грозит смертельная опасность.
– Это довольно сурово с твоей стороны.
– Только тем, кому грозит смертельная опасность, – еще строже повторил Эдейтор.
– Ладно, друг мой, – устало кивнул Олио. – Как скажешь. Даю тебе слово.
– Мне не нужно вашего слова, ваше высочество. – Эдейтор подошел к принцу и положил руку ему на плечо. – Я вам доверяю.
Джес Прадо потянулся всем телом, морщась от боли, когда сократились мышцы.
– Но это лучше, – простонал он сквозь зубы. Обмякнув, он осел в кресло и принялся сжимать и разжимать кулаки. Боли уже почти не ощущалось. Он постоянно упражнялся с мечом с тех пор, как ему обработал раны личный хирург королевы, доктор Трион. «Странный старикан, – подумал Прадо, – но знает свое дело. Жаль, раньше в моем отряде наемников не было кого-нибудь вроде него».
