Он затворил за собой дверь.
— Рейнекорт! — словно попавшее в западню раненое животное, завопила леди Беатриса. — Вы дьявол! Вы можете держать меня под замком, но знайте: я никогда вас не полюблю! Никогда! Я люблю его, и только его! Вы меня слышите?!
Габриель взял оставленный им на столике графин с бренди и направился к лестнице. Он не сомневался, что Беатриса слишком напугана, чтобы нарушить его запрет… во всяком случае, сегодня ночью… Он может запереться в библиотеке и залить бренди ее ужасные слова.
Для этого понадобится море спиртного, но Габриеля такая перспектива отнюдь не пугала.
Проснувшись следующим утром, граф обнаружил себя лежащим на полу собственной спальни. Над ним склонился Винклер. На изборожденном морщинами лице старика застыло выражение крайней озабоченности. Другие слуги в нерешительности столпились в дверях.
— В чем дело? — пытаясь подняться на ноги, прохрипел лорд Габриель.
Он схватился рукой за голову и застонал. Мир качался и плыл перед глазами при малейшем неосторожном движении. Граф остановился, молясь, чтобы не опозориться перед слугами. Того и гляди — стошнит.
— Милорд! Произошел несчастный случай, — мягко произнес дворецкий.
Лорд Габриель скосил на Винклера глаза.
— О чем, черт побери, вы говорите? Какой еще несчастный случай?
— Леди Рейнекорт… Ваша жена мертва…
Весна 1821 года
Лондон
— Я предрекаю, что сегодняшний вечер закончится весьма и весьма плачевно.
Мисс Фрэнсис Ллойд — для друзей просто Фанни — прыснула со смеху.
— Фи! Какие ужасные вещи ты говоришь, — еле слышно промолвила она.
Мисс София решила, что, пожалуй, она слишком сгущает краски. За время недолгого пребывания в Лондоне ей уже доводилось посещать внушающие благоговейный ужас балы. Она холодела от страха, когда распорядитель громко объявлял ее имя. В этот момент взгляды всех присутствующих в зале гостей, казалось, были обращены на нее. Каждый ее жест был на виду. Все оценивали выбранный ею туалет. Существовало слишком много возможностей попасть впросак.
— Выше нос, девочка моя, — слегка поглаживая ее по затянутой в длинную перчатку руке, сказал мистер Гриффин. — Все уже позади… почти…
— Терпеть этого не могу, — чуть слышно прошипела мисс София.
— Т-с-с-с.
Фанни вцепилась в руку подруги так, словно та намеревалась сбежать.
— Пора.
— Мисс София Нортам… Мисс Фрэнсис Ллойд… Мистер Деррик Гриффин…
Высоко подняв голову, мисс София безуспешно вглядывалась в расплывающиеся перед ее взором разноцветные очертания, не всегда принимающие знакомые формы. Что означает шум, который она слышит? Он всегда будет таким громким или все же станет немного тише? Смотрят ли сейчас на нее? Все эти невысказанные вопросы смущали девушку еще больше.
— Шесть ступенек… — тихо уведомила подругу Фанни.
Надо быть внимательнее.
Ранее Фанни и мистер Гриффин подробно описали ей бальный зал, так что мисс София была почти уверена, что дружеская поддержка и стильная бело-золотая тросточка, которая прекрасно гармонировала с ее нарядом, позволит ей избежать позорного падения со ступенек.
— Улыбнитесь, мисс София, — попытался приободрить ее мистер Гриффин.
Его сильная, теплая на ощупь рука действовала на девушку успокаивающе.
— Вы так напряжены, что кажется, будто вы вот-вот сломаетесь. Неужели вы боитесь?
Толпа собравшихся не столько пугала, сколько заставляла Софию нервничать.
— Я ничего не боюсь, — сердито ответила девушка.
— Разумный ответ, — весело произнес мистер Гриффин. — А вы как думаете, Фанни?
Мисс Фрэнсис вздохнула.
— София, твои братья дурно воспитаны, раз позволили себе покинуть тебя в такую минуту. Если они осмелятся появиться здесь сегодня вечером, я выскажу им все, что о них думаю.
Мисс София познакомилась с Фанни и Гриффином еще в детстве. Их семейства дружили, что называется, домами. Даже после трагической и скандальной смерти родителей Софии их отношения остались прежними.
Подняв голову, девушка одарила подругу вполне искренней улыбкой. Несмотря на сильную близорукость, София все же разглядела, что черные волосы Фанни собраны в высокую прическу. Она наклонилась к подруге.
— Ты завила волосы?
