Поначалу он молчал, после забормотал что-то неприличное, что-де в одежде эдакие штуки затруднительны, а вот ежели бы барышня Абызова разоблачиться согласилась… Окончание тирады перебил пронзительный присвист:
— Невероятно! Немыслимо! Не шевелись, не дыши даже! Это не аркан, не рунное плетение… Твой Артемидор вообще человек?
— На что это похоже? — Глаз я не открывала.
— На кирасу, — ответил он неуверенно, — только не внешнюю, а внутреннюю, будто сначала доспех, а поверху тело. Ты сама видеть не можешь?
— Могла бы, не спрашивала. Повреждения ищи.
Он молчал довольно долго.
— Просветы вижу, и борозды, навроде царапин, только они не там, где просветы. Есть идеи, кто скреб?
— Навья моя приближенная, — ответила я. — Некому больше. Она желает запоры снять, только о причинах говорить мне не хочет.
— Когда?
— По ночам, когда Гавр гулять уходит. Иногда мне сквозь тьму слышится, что бормочет кто-то у постели.
— Ты, что ли, вовсе ее не боишься?
Я открыла глаза и встретила серьезный взгляд стоящего очень близко чародея.
— Нет. — Молчание стало многозначительным, воздух меж нами мерцал искорками силы. — Она несчастное существо, навья эта, ее не бояться, жалеть впору. Ей холодно, бедняжке, она к огню моему льнет, а он ее убивает. Была бы ее воля, она бы меня при себе до самой смерти грелкою держала, но не может.
— Почему?
— Потому. — Я отвернулась, прошла к столу и уселась на краешек, вытянув ноги перед собой. — Ты много о навах знаешь, Эльдар?
— Видимо, меньше твоего.
Я кивнула:
— Гнездами они живут, как осы. «Маняша» моя — просто рабочий солдатик, исполняет, что велено.
Мамаев опустился на стул, который прежде занимала я:
— Откуда ты это знаешь, Серафима? Или сновидцы могут в Навь проникнуть, туда, где нога человека не ступала прежде?
— Отчего же не ступала? Неужто не хаживали люди за Мокшанские болота и не возвращались даже?
— Ты ушла от ответа!
— Потому что он не важен, — сказала я горячо. — А важно другое: как нам осиное гнездо разорить, то, которое прямо в столице завелось.
ГЛАВА ШЕСТАЯ,
в коей приличное общество собирается встретить Новогодье
Знать свое мѣсто — вотъ что трудно! Что вышло бы, если бы служащiй не признавалъ бы главенства своего начальника, солдать — офицера, ребенокъ — родителей? Пусть каждый займеть свое мѣсто, и общественныя отношенiя перестанутъ запутываться и портиться завистью, ревностью, тщеславiемъ и самолюбiемъ.
Жизнь в свете, дома и при дворе. Правила этикета, предназначенные для высших слоев России.
1890 г., Санкт-Петербург
Тридцать первого груденя чародейский приказ работал в обычном своем режиме. Эльдар Давидович полюбовался стопкой закрытых дел:
— Хорошо год закончили, Гелюшка, начальство нас всенепременно хвалить будет.
— Это самое начальство скоро возвращаться собирается? — спросила Попович с грустью. — А то засели на своем Руяне, даже весточки никакой не прислали.
— Не больше твоего знаю, — сказал Мамаев с хитрецой, отчего собеседнице стало понятно, что весточки у него имелись. — Скоро.
Он отодвинулся вместе с креслом и, поднявшись, подошел к окну:
— Новогодье… Славный какой праздник. К Бобыниным встречать пойдешь?
— Конечно. Не хватало еще Серафиму гиенам этим на растерзание бросить.
— Так уж гиенам?
— Вот объясни мне, Мамаев, Наталья Наумовна — гадкая лживая особа, отчего Серафима разобраться с нею по-простому не желает, отчего лебезит и заискивает?
— По-родственному. Институт семьи в нашем с тобой, Евангелина, отечестве на всепрощении и взаимной поддержке строится, и рушить его не смей.
— Взаимной! — Геля подняла вверх пальчик. — Здесь же у нас поддержка в одну сторону происходит.
Что на это ответить, чародей не знал, посему пожал плечами и отвернулся к окну.
— Неспокойно у меня на сердце, — Попович тоже подошла и уперлась локтями в высокий подоконник.
— Кончится все скоро, — утешил девушку Эльдар. — Выкурим наших ос навских, сызнова в рутину погрузимся. Вот Семен с Иваном вернутся…
— Ты ничего не боишься?
— Кроме того, чтоб чей-нибудь не тот сиятельный хвост прижать? Ничего. Эх, не потеряй я Бобынина столь нелепым образом, сейчас ниточка как раз до самых верхов меня привела. Теперь вместе придется навалиться.
