-Да не бойся ты, Рудевой! – засмеялся Лютень, показывая два ряда ровных, крепких зубов. – Посмотри, какая сила за мной! Три тысячи родян, да не сметут с лица земли вражью силу?! Три тысячи дружинников, князь-лис! И воеводы всё опытные. Я ошибусь, мне Рудослав – воин знатный, подскажет. Даже, если не спрошу… Верно, Рудослав?
-Мне князь велел во всём тебя слушаться! – угрюмо рыкнул воевода туров, потрясающе похожий на своего дядю и государя. – Я против его воли не пойду!
-Ты – вож этого войска! – пристально посмотрев на него, подтвердил Буйслав. – Этот вахлак – полностью в твоей воле! Не будет слушаться – скарай его за глотку, а воеводой поставь Крещана! Всё одно – тысяча его и если бы Рудослав не умолил меня чуть ли не на коленях, послал бы с тобой Крещана и был бы спокоен. А так… Рудослав горяч, слушать его не советую. Хотя… Иногда и у него бывает – проскальзывают мудрые мысли!
Лютеню – заметно – было неловко слушать такие слова про будущего соратника. Да и Рудослав, огромный воин, прошедший свою двадцать пятую весну, смелый и открытый, стоял бурый от гнева и обиды. Но – терпел беспрекословно. Видно, и впрямь дядю слушался…
-Что ж… - развёл руками Лютень, уже весь в походе. – Тогда – прощевайте! Коли не отвернётся от нас Перун, вернёмся быстро. А ежели что не так… Встретимся в Вирии!
-Раньше! – ухмыльнулся Буйслав, расправив густые седые усы. – Кто сможет встать против трёх тысяч родян?! Разве только сам Род!
Лютень легко вырвал из ножен меч:
-Слава Роду!
-Слава! – немедленно ответили все, его слышавшие…
Князь Лютень легко, как и всегда – без помощи Мирона, взлетел в седло, весело звякнуло железо, покрывавшее его с ног до головы…
-Дружина, в седло! – рявкнул только дожидавшийся знака от своего князя Ивещей…
Дружина – сейчас единая – три тысячи всадников разом уселись в сёдла. Все – гордецы – старались сделать это, не касаясь повода и стремян. Некоторые повеселили народ…
-Ну что, все в сёдлах? – весело оскалившись, поинтересовался Рудослав, дождавшись, пока веселье утихнет а конница замрёт в ожидании приказа. – Все, князь!
-Вперёд! – скомандовал Лютень и первым пустил коня вперёд. Следом двое гордых доверием, молодых да ранних гридня – один медведь, другой – тур и оба – родяне, высоко подняли стяги на длинных черенах. Скарлатый стяг с поднявшимся на задние лапы, разъярённым медведем а рядом, всего в шаге – синетный42 стяг – с разогнавшимся в бешеном скоке туром… Нужна была война, чтобы знамёна Медведей и Туров развивались вместе, а никого бы это не удивляло…
2. Граница Фронтира и Ассании. Сотня Ярослава в дозоре. Раннее утро 23 дня Серпеня.
-Сотник, поосторожней бы надо идти! – нервно облизнув губы, сказал проводник-торинг из местных, немолодой и очень осторожный воин. – Базиликанцам многие служат неложно, за веру да за правое дело...
-Это как? – искренне изумился Ярослав. Единственный в сотне, хоть что-то ведавший по-торингски. Остальные – разве что ругаться умели.
-Я понимаю, о чём ты думаешь! – невесело усмехнулся торинг. – Мол, одна страна – один народ… Не один! Ассанцы, когда объединяли по воле Торвальда, так разве спрашивали?! Изенцы… те сразу подчинились. Данарцы лишь недолго сопротивлялись. Там больше в Города Вольные, за Море уходили. Хилый народ… Мы, горцы, сразу разделились. Те, что внизу, вроде моего прадеда, власть приняли и за Конрада Великого сражались! Пока не помер… Ну, а верхние, они до сих пор императоров не признают, да по каждому поводу бунтуют. Без повода, кстати, тоже! Императоры их, разумеется, легионами давят… Да ведь кончатся когда-то легионы!
-Так ты что, за мятежников? – искренне изумился Ярослав. – Может, и за базиликанцев?
-Вот уж нет! – с достоинством возразил старик, останавливаясь и опираясь на длинный, окованный по всей длине медью посох. – Мой прадед выбор сделал, я кто, чтоб его оспаривать?! Честь рода сберегу, императору послужу честно! А базиликанцы… те же гады, только с полудня, а не полуночи! Да и ассанцы, хоть и сволочи зачастую, ведут себя у нас как свиньи, а – свои!
-Понятно… - растерянно почесав затылок, протянул Ярослав и пояснил заинтересованно вслушивающемуся в разговор Яросвету. – Он мне тут цельную историю рассказал! Всей земли этой!
