– Молодца-а-а, ай молодца-а-а! Даже и покрасить успели.
Володя, довольный, обошел трактор со всех сторон. Я пальцем везде потрогал краску. Она еще не совсем досохла. Володя смотрел на меня, улыбаясь:
– Досохнет. Часика через два дойдет. Ну ладно, дождись мужиков и навешивайте плуг. Потом покажу, где пахать.
И Володя пошел к машине, приговаривая: «Молодца. Не ожидал. Ну, молодца!»
Через полчасика подтянулись все участники ремонта и мы стали возиться с навеской плуга. Выехав на ровную бетонную площадку, я подрулил к плугу и через полчаса все было готово. Степаныч предложил это дело спрыснуть. Братья быстро накрыли стол на ящике. Мрыль пошел мыть стаканы. Только уселись, как на улице послышался рокот гусеничного трактора. Лязгая гусеницами, трактор встал рядом с моим и из него выскочил паренек моих лет. Он был невысокого роста, худощав. На голове кудрявились белокурые волосы. Иван Бровкин на целине, подумал, я глядя на парня. Похож, ну до чего похож!
– Привет честной кампании. Что празднуем? – с улыбкой спросил паренек.
– Да вот трактор починили. Ну тот, что у забора стоял. Давай с нами.
– Не-е-ет, мне еще допахивать надо ехать. А вы погодите выпивать. Вас всех в контору вызывают. Володя велел всем подъехать. А я нагнетатель маслом заполню и в поле.
Мужики оживились, недоумевая, зачем это всех вызывают. Парень все стоял и смотрел на меня. Наконец он подошел и, протягивая руку, представился:
– Иван. Даронгофф Иван.
Я в ответ пожал ему руку и, шутя, тоже делая упор на последнюю букву, произнес:
– Генка. Степанофф Генка.
Братья заржали, а я получил тычек в спину от Мрыля. Я огрызнулся.
– Ну ты, бегемот!
– Ну, вы слышали? Нет, я зараз убью этого клоуна и меня не посадят. Меня оправдають.
Иван весело засмеялся.
– Не скучно тут у вас. Ну, пойдем, дядька Степан, отпустишь мне масло.
Они ушли. А я для себя отметил, что Мрыля, оказывается, зовут Степаном. Как Бендеру, подумал я, и мне стало смешно. Потом Степан Мрыль завел свой мотоцикл и вся компания, оседлав эту чудо технику, покатила в контору.
Они уехали, а я еще раз внимательно осмотрел трактор. Все ли тут в порядке. Все ли тут так. Не забыли ли чего. Но все было сделано на совесть, и даже комплект ключей был заботливо сложен тут же в ведро. В кабине, в углу стоял нагнетатель, полный масла. Это Мрыль позаботился. Хороший он все-таки мужик, подумал я. Не буду больше его доводить. Закончив осмотр, я, довольный, сел в кабину. Включил скорость и, лязгая гусеницами, попылил к конторе.
У конторы стоял мотоцикл и возле него спорили мои новоиспеченные друзья. Я заглушил мотор и подошел к ним.
– Ну че, мужики? Зачем вызывали-то?
Степаныч показал рукой на небольшую стелу возле конторы. На ней за стеклом обычно развешивали свежие газеты и оперативную информацию в виде молний, объявлений и прочей писанины.
– Иди почитай. Потом сюда подойдешь.
Я посмотрел на стелу, подойдя поближе. Там висела свежая молния, в которой было написано примерно следующее: «Бригада рабочих, количеством четыре человека, за одну ночь восстановила списанный в металлом гусеничный трактор «Казахстан». Этим самым они ввели в строй еще одну рабочую единицу техники. За этот благородный порыв, достойный звания советского человека и труженика, руководство совхоза постановило поощрить денежной премией в размере 50 рублей. Вот имена героев…» Дальше перечислялись герои, все кроме меня и Володи Ткача. Главенствовал над «героями» Степан Мрыль. Мне стало обидно за себя и за Володю.
Я подошел к героям и заметил шутливо: – Вот как бывает. Вы все герои, а мы с Ткачем так не при чем. Мы сзади стояли.
Я сплюнул зло и быстро пошагал в контору.
– Генка, погоди. Куда ты? Выслушай нас! – это голосили братовья.
– Я не долго, шас только поубиваю всех и вернусь.
Зайдя в контору, я нос к носу столкнулся с Лилькой. Она очень обрадовалась, увидев меня, и пригласила вечером к себе в клуб. Не давая мне сказать ни слова, она скороговоркой выдала на гора всю информацию о том, как там у них интересно и весело. Я хотел ей ответить, что еще не знаю, как дальше ляжет моя карта, но она, уже уходя, повернулась и с улыбкой произнесла: Приходи, не пожалеешь, я буду ждать.
