Теперь Зу знала наверняка: каждый раз, когда она брызнет духами на лицо или волосы, на память всегда будут приходить эти слова Мэта. Но и самые прекрасные духи не шли ни в какое сравнение с тем ароматом, который нес с собой теплый бриз.
— Я чувствую, мы непременно задержимся на обратном пути, — с отчаянием промолвила Зу, однако глубокий вздох, вырвавшийся из груди, свидетельствовал о покое и радости в ее душе, а не о беспокойстве из-за долгого отсутствия.
— Разве это важно?
— Я встану позади вас и посмотрю, как вы отреагируете на справедливый гнев Хэндзл.
— А ваш жених, его гнева вы не боитесь?
Ну зачем понадобилось напоминать о женихе?
— И Тони злить я тоже, естественно, не хочу.
— Трусишка!
— А может быть, я просто люблю жить спокойно.
Ну и ладно, подумала Зу, пусть себе замечает, что в ее словах есть двойной смысл. Жизнь с Тони, разумеется, будет куда спокойнее, нежели с Мэтом.
— Думаю, нам пора повернуть назад. Но можно сначала остановиться, чтобы насладиться этим дивным видом?
— Конечно!
Мэт остановился на первой же удобной площадке.
Когда Зу выходила из машины, он с усмешкой спросил:
— Если я подам вам руку, вы это тоже примете в штыки? Делаю я это отнюдь не потому, что сгораю от желания взять вас за руку, а для того, чтобы, в силу чисто джентльменской привычки, помочь даме ступить на грубую землю.
Настроение у Мэта было легкомысленным и доверия не вызвало, но руку Зу протянула. Они направились к тому месту, которое более всего подходило для обзора открывающейся с высоты панорамы, остановились, и у Зу от восторга захватило дух. Ей даже показалось несправедливым, что этот выжженный солнцем уголок земли так красив. Это чудо природы не смог бы отобразить на полотне ни один художник, будь он хоть сверхталантливым. На небе гасли последние лучи солнца. Они отдавали земле свое последнее тепло, окрасив в золото и пурпур каждую скалу, каждое дерево, каждую травинку. Переливаясь в изломе линий разнообразными оттенками, они сливались внизу со сверкающей синевой моря.
Глаза Зу жадно поглощали это зрелище. От восторга она словно застыла, но внезапно почувствовала на щеке влагу. Неужели дождь? Зу взглянула на небо. Разве вдруг исчезнувшая голубизна не означает просто наступление вечера? Немыслимо, чтобы этот прекрасный день мог испортить обыкновенный дождь! Зу не придала значения прикосновению дождевой капли к ее лицу. Но к первой капле присоединилась вторая, третья… Дождь набирал силу и превратился в настоящий ливень. Он надвигался с бешеной скоростью и теперь обрушился на землю, как водопад. Взявшись за руки, путешественники побежали к машине. Дождь хлестал их по спинам. Ничего не видя, они мчались по лужам, насквозь промочив ноги, лишь бы побыстрее укрыться в машине. То, что казалось милой короткой прогулкой, теперь напоминало ночной кошмар среди потоков воды.
Мэт распахнул перед Зу дверцу машины. Руки его сомкнулись на ее бедрах, когда он подталкивал девушку, чтобы она поскорее оказалась в укрытии. Водитель обежал машину и занял свое место. Глядя на спутницу, он улыбнулся:
— Интересно, почему это вы выглядите гораздо более мокрой, чем я?
— Потому что больше промокла. У меня волосы длиннее, — коротко объяснила Зу. На секунду распахнув дверь машины, она жгутом свила свои длинные локоны и выжала из них воду.
Даже если бы Зу проплыла под водой, она не была бы такой промокшей. Несмотря на все усилия, волосы не просыхали. Мокрая юбка пристала к бедрам. Страшно подумать, что прилипший топик выставляет напоказ ее тело еще больше, чем юбка! При таком ливне вряд ли удалось скрыть хоть что-нибудь от взоров Мэта, тем более что вырез на спине топика был достаточно глубоким.
— Пожалуй, будет лучше, если вы все это снимете и разложите на заднем сиденье, пусть одежда просохнет, — сказал Мэт и слегка потянул топик за узкую лямочку.
— Пожалуй, — согласилась Зу — Но я это не сделаю, и вы отлично знаете почему.
— Вздор! Все это я мог бы увидеть, стоило лишь пройтись по пляжу в Сен-Тропе, — сообщил Мэт, но настаивать не стал.
Извлеченный им из кармана аккуратно сложенный носовой платок оказался насквозь промокшим. Хозяин отжал его.
