Повернувшись к ней, он увидел, что ее лицо побледнело и только синие глаза темнели на нем.
— Я не имел в виду вас.
— Почему? — спросила она с болезненной улыбкой. — Я не ребенок и не попавший в непогоду путник. Меня предупреждали, что нельзя выходить одной, а я это сделала. Совсем как та женщина, спасая которую, погиб ваш друг.
— Вы не такая, — настаивал Джошуа, сам удивляясь тому, что защищает ее столь же решительно, как Боб Халстон. — Кэтрин Данхилл не страдала боязнью открытого пространства и приступами паники, с которой не могла справиться. Она прекрасно понимала, что делает.
— Осторожнее, — мягко сказала она. — Вы начинаете говорить, как Боб Халстон.
Джошуа удивленно посмотрел на нее.
— Боже упаси, — пробормотал он. Быстро отвернувшись, принялся разглядывать буфет, словно впервые его видел. — Какая вы наблюдательная. Не удивлюсь, если во время путешествия по моей кухне вы заметили абсолютно все. Например, где лежит… пастила?
Ари улыбнулась его явной попытке изменить тему.
— Второй шкафчик справа. Средняя полка.
— Шутите? Вы действительно правы.
Ари непринужденно пожала плечами.
— Хотите какао? — спросил он.
— С удовольствием.
— Я приготовлю.
Ари наблюдала, как он возится у плиты, успокоенная мерным позвякиванием ложки, которой он помешивал напиток.
— У вас доброе сердце, Джошуа Брандт.
— Когда мы покончим с этим, — сказал он так, словно она ничего не говорила, — займемся делом. Нужно заготовить фонари и свечи и проверить генератор…
— У вас есть генератор?
— Маленький. Сможем включить водяной насос и обогреватель, если потребуется. Но для тепла надо максимально использовать камин, так что придется запастись дровами. Иначе здесь будет холодновато.
— Как вы думаете, долго не будет электричества? — робко спросила она.
— Несколько дней. Возможно, неделю.
— Ох!
Улыбка Ари вспыхнула и погасла, как свеча на ветру.
Второй раз за это утро Джошуа и Арианна сидели друг против друга за маленьким столиком у окна. Но что-то изменилось, подумала Ари, или, во всяком случае, начало меняться.
И на этот раз они больше молчали, потягивая горячее какао и поглядывая сквозь окно на все усиливающуюся бурю. Но это было совсем другое молчание — так молчат старые друзья, а не случайно встретившиеся незнакомцы.
Джошуа тоже чувствует это, думала она, с улыбкой глядя, как он ссутулился на стуле, прижимая к груди чашку. Таким она его еще не видела. Он смотрел на разгулявшийся буран спокойно, с каким-то странным удовлетворением. Ей пришло в голову, что именно таким он бывает, когда остается один в этом уединенном месте. И счастлив в своем одиночестве.
— Я уже достаточно извинилась за вторжение?
— Не совсем.
Ари понадобилось время, чтобы сообразить, что он шутит, она даже рот приоткрыла.
— Господи, да у вас есть чувство юмора.
— Нет. Любого спросите.
«Ну и ну», — подумала она, задохнувшись оттого, что он поддразнивает ее, как нормального человека. После двух лет лечения у психиатра, который хмурился в ответ на каждую ее фразу и желание пошутить, — после таких двух лет легкое, подшучивание казалось ей подарком небес.
— Хорошо, — сказала она подчеркнуто серьезно. — Кто может судить, есть ли у вас чувство юмора или отсутствует? Кто… должна я спросить?
— Не кто, а кого.
Она нетерпеливо фыркнула.
— Хорошо, кого мне спросить?
__ — Того, кто знает меня лучше… — начал он и сердито осекся, когда увидел ее улыбку и сообразил, что его разыграли. — Зачем вам это знать? — проворчал он.
— Если честно, я не прошу вас открыть мне ваши секреты. Просто я любопытная.
Он долго изучал ее лицо, словно искал скрытый мотив.
— Это личный вопрос, — наконец сказал он.
— Конечно личный. А какие вопросы мне задавать?
Уголок его рта дрогнул в улыбке, и от нее у Ари сердце перевернулось в груди. В одно мгновение этот сильный, грозного вида мужчина превратился в беззащитного и ранимого человека.
— Я больше привык к вопросам о бизнесе или о погоде… никто не спрашивал меня о личной жизни.
Кто осмелился бы расспрашивать великана-отшельника, подумала она, но сказала другое:
— Это потому, что нормальные люди слишком вежливы, чтобы задавать вопросы, которые их действительно интересуют. К несчастью для вас, я чокнутая, поэтому спрашиваю, что хочу. Так каков ответ?