– Осторожней, – пробурчал Скотт и, остановившись, сквозь стекла очков осмотрел меня с ног до головы. – А, это ты, – пробормотал он так, будто меня ждал.
– Да, – произнес я. – Думал, ты уже ушел.
Скотт указал подбородком на телефон в моей руке, где отчетливо виднелось приложение «Убер».
– Тебя подвезти?
Я глупо моргнул. С такого близкого расстояния запах его одеколона – нечто свежее и, несомненно, дорогое – ударил мне в голову.
– Э-э-э… Конечно.
– Пойдем.
Я сделал два шага и пришел в себя.
– Постой. Подожди. Несмотря на сказанное тем вечером, я не привык садиться в машины к незнакомым парням.
Каменное выражение на лице Скотта сменилось растерянностью и потрясением. Подобное никак не вязалось с его обликом.
– Знаю. Я не пытаюсь… Ну, я не поэтому предложил.
– Шучу. Реабилитационный юмор, – усмехнулся я. – Просто, мы ведь не очень хорошо знаем друг друга. Вообще-то… совсем не знаем.
– Точно, – ровным тоном проговорил он, кивая на приложение «Убер». – Как глупо и безрассудно было бы сесть в машину к совершенному незнакомцу.
Я рассмеялся.
– В точку. Но водитель такси не станет надевать солнечные очки в дождь.
Скотт попытался что-то сказать, но осекся, когда Диана и еще несколько человек с собрания прошли мимо. Она кивнула нам, чуть улыбнувшись. Скотт дождался, пока все уйдут.
– Это ведь собрание Анонимных наркоманов, – тихо проговорил он.
– Честно говоря, в них ты более заметен.
– Отлично. – Он снял очки и отбросил на спину капюшон толстовки. – Так лучше?
Я смотрел, жадно впитывая его точеные черты. Загорелое лицо, словно высеченное из камня. Кристально голубые глаза под густыми бровями. Светлые волосы с металлическим отливом, густые, блестящие, идеальные. А рот… Боже. Полные губы и подбородок с ямочкой, в которую поместилась бы монетка в двадцать пять центов.
– Ты актер? – выпалил я и поднял руки. – Не отвечай. Ты просто так… – «Чертовски красив». – Стремишься к секретности.
– Я не актер, – проговорил он. – Я занимаюсь… семейным бизнесом. А ты?
– Медбрат из отделения «Скорой помощи». Точнее, был. Взял перерыв. Поработаю в другом месте, чтобы сбавить темп и найти точку опоры.
Свет в здании начал гаснуть сам собой, и человек с ключами зашагал по коридору, чтобы запереть дверь.
Скотт взглянул на меня.
– Теперь доволен? Хватит светских бесед, дабы убедиться, что я не серийный убийца?
«Для меня ты всегда будешь модным Унабомбером».
Я с трудом сдержал смех и собрал ускользающие мысли. Небо прорезала молния.
– Я поеду с тобой.
Я последовал за Скоттом на парковку рядом с колледжем. Мы торопливо шагали сквозь завесу дождя, который отскакивал от моей черной кожаной куртки, но насквозь промочил его толстовку. Скотт при помощи брелока открыл черный «Рэндж-Ровер» последней модели, и мы нырнули внутрь. Я втиснулся на пассажирское сиденье, он сел за руль. В машине было безупречно чисто и пахло чем-то дорогим. В воздухе витали нотки его одеколона.
Я старался не смотреть, как Скотт снимает с себя промокшую толстовку, но, черт возьми… Он остался в белой футболке, туго обтянувшей широкую грудь и мощные плечи. Дорогие часы, что я заметил в прошлый раз, подчеркивали безупречность загорелых рук. Я с усилием отвел глаза.
Волосы намокли, и я провел по ним рукой, убирая с лица. Боковым зрением поймал взгляд Скотта. Он впитывал меня, словно дождевую воду. Потом резко отвел глаза и пробормотал что-то себе под нос. Я уловил лишь слово «ошибка».
– Прости?
– Не обращай внимания. – Он завел машину, заставив двигатель взреветь. – Куда ехать?
Я дал ему адрес Даниэля, и Скотт ввел его в GPS. Потом тронулся с места, и в машине повисло плотное, тяжелое молчание. Казалось, я чувствовал, как часы отсчитывают секунды, что нам доведется провести вместе.
«А я хотел бы провести с ним больше времени?»
На чисто физическом уровне я безоговорочно сказал бы «да». Но Скотт был загадкой. Ни кольца на пальце. Ни намеков на сексуальные предпочтения. У меня сложилось впечатление, что он чрезвычайно умен, и это возбуждало даже больше, чем его внешность. Если вдруг каким-то чудом он окажется геем, я буду просто обязан спросить его номер, и к черту все предосторожности. Но я ничего не мог утверждать. Даже интуиция молчала. Скотт походил на ходящий, говорящий кубик льда. Я с трудом мог представить, чтобы он смотрел на кого-то с теплотой или любовью, будь то мужчина или женщина.
