- Ты не устал? - улыбнулся он. - Дай я потолкаю.
Таинственный необитаемый остров хоть и медленно, но приближался. Мальчишки почти слышали крики чаек, почти видели пальмы, качавшие листьями под порывами тропического ветра, Гарри даже заметил тигра, вышедшего им навстречу из зарослей.
- Капитан, мы приближаемся к цели, - доложил «матрос». Майк, не дожидаясь, пока они причалят, прыгнул в воду и поплыл среди кувшинок, разгоняя возмущенных лягушек и бриллиантовых блестящих стрекоз. Когда он выбрался на сушу, Гарри перекинул ему рюкзак, а сам слез в воду и дотолкал плот к берегу.
В очередной раз отдыхая на песке, мальчишки думали каждый о своем.
- А у меня есть карта, - внезапно сообщил Майк. Видимо, он держал эти сведения в секрете, чтобы преподнести их как сюрприз.
- Сокровищ?
- Почти. Мне ее Джим нарисовал, - Майк почему-то отвернулся.
Гарри не понаслышке знал, кто такой Джим - настолько сумасшедшего человека он еще не встречал в своей жизни. Старик, похожий на старого, косматого йети, с дергающимся глазом, постоянно что-то бормотал и шипел, все окрестные ребята считали его психом или колдуном (услышав этот вариант, Гарри чуть не захохотал).
- И ты веришь ему? - хмыкнул он.
- Ну да, - голос Майка звучал не очень убедительно.
- Покажи.
- На, - Гарри с трепетом развернул мятый тетрадный листок. На нем нечеткими линиями был нацарапан некий блин - наверное, остров. Блин в разных направлениях пересекали линии, половина из них изображалась пунктиром. Может - тропинки? Мальчик оглянулся - ни одной тропинки, даже самой заросшей, он пока не заметил. Между линиями виднелись неопределенной формы кляксы - то ли места, где мог быть клад, то ли еще что.
- Это он сам рисовал? - недоверчиво прищурился Гарри.
- Да, но еще сказал, что находки могут быть опасны, - вспомнил приятель.
- Опасны? Почему?
- Не знаю, спроси у него, - огрызнулся Майк. - Я не успел, он прогнал меня.
Гарри не стал уточнять обстоятельства этой встречи, заметив, что друг не хочет об этом говорить. Друзья так долго сидели над картой, пытаясь понять, что на ней изображено, что успели проголодаться. Прикончив едва ли не все пирожки (очень, кстати, вкусные), и запив их водой, они почувствовали, как возвращаются силы.
Майк так увлекся поисками клада, что забыл даже о том, что еще хотел порыбачить, Гарри же забыл вообще обо всем на свете. Солнце давно перешло зенит, и теперь пекло не так яростно, как в первой половине дня. Искать клад оказалось в тысячу раз интереснее, чем играть в футбол, плавать или ловить ящериц - мальчишки поминутно выхватывали друг у друга бесценную карту, яростно споря о том, куда им дальше идти, пару раз чуть не подравшись. Майк был упрям, как слон, и держался своей точки зрения, не слушая никаких доводов. Гарри в конце концов стал делать вид, что соглашается с ним, хитростью и обходными путями уводя друга в том направлении, куда вела его собственная интуиция.
Вскоре друзья вышли на широкую круглую поляну, окруженную, будто стенами, высокими деревьями. Стараясь ступать как можно тише, Гарри принялся обходить поляну по кругу, не зная, зачем он это делает, Майк молча следовал за ним.
- Куда ты? - спросил он, когда ему надоело следовать за Гарри.
- Это здесь, понимаешь? - четкая уверенность в своей правоте не оставляла мальчика ни на секунду. На карте как раз в этом месте, если они всё правильно поняли, пересекались несколько линий, и Гарри чувствовал, что в точке пересечения непременно что-то есть.
- Мне тоже так кажется.
Они почти обошли поляну, когда сильнейший порыв ветра заставил деревья зашуметь так сильно, как будто они пытались предостеречь друзей. Гарри с Майком остановились, скрывая страх друг от друга. Солнце спряталось за облаками, вокруг ощутимо потемнело и, оказавшись в тени, мальчишки сразу же задрожали в своей сырой одежде.
- Холодно, блин, эй, солнце, давай обратно! - крикнул Гарри.
- Так оно тебя и послушалось, конечно.
- Может, тебя послушается? - проворчал он чуть слышно. Настроение резко упало - спина озябла, ноги быстро окоченели в мокрых ботинках. Погода оказалось обманчивой - что было совсем не удивительно для Англии - тепло было только тогда, когда светило солнце.
