— Марко! Но… да, конечно. Но…
— Я с ним разговаривал. Он был осторожен, но его реакция на это исчезновение была интересной.
— В каком смысле? Он забеспокоился?
— Забеспокоился… да. Не столько, думаю, из-за исчезновения Мейлера, сколько из-за мысли о его возвращении. Такая возможность, если я не ошибаюсь, пугает его.
— Я немедленно распоряжусь, — сказал комиссар.
— Если завтра Мейлер все еще не появится, вы позволите мне осмотреть его комнаты?
— Ну, разумеется. Я предупрежу своих людей.
— Вы чрезвычайно любезны, — сказал Аллейн.
В вестибюле «Джоконды» он застал всю компанию, за исключением леди Брейсли. Он заметил, что Джованни коротко посовещался с мужчинами. Сначала он заговорил с Кеннетом Дорном, который согласно кивал, украдкой озираясь. Джованни перешел к майору, который, игнорируя Кеннета, слушал жадно, но подчеркнуто равнодушно, что совсем не вязалось с усмешкой, кривившей его губы. Джованни, похоже, каким-то образом послал сигнал барону Ван дер Вегелю, который к ним подошел. Он тоже слушал внимательно, вовсю улыбаясь своей этрусской улыбкой. Говорил он мало и, воссоединившись с женой, наклонился к ней, их руки переплелись. Склонив голову набок, баронесса пристально смотрела на мужа. Он взял ее за кончик носа и нежно, игриво ущипнул его. Она широко ему улыбнулась и похлопала по щеке. Барон поднес ее руку к губам. Аллейн подумал, что никогда еще не видел более откровенной демонстрации физической любви. Барон слегка качнул головой в сторону Джованни, который грациозно поклонился, и посмотрел на Гранта, беседовавшего с Софи. Грант тут же громко произнес:
— Нет, спасибо.
И Джованни подошел к Аллейну.
— Синьор, — сказал он, — мы едем в «Космо», очень престижный и привилегированный ночной клуб, где гости останутся столько, сколько пожелают. Возможно, до двух, когда «Космо» закрывается. На этом программа тура завершится. Однако синьор Мейлер договорился о продолжении экспедиции для тех, кто, возможно, из легкого любопытства желает расширить свои познания о ночной жизни Рима. Можно выпить, покурить в приятной компании. Юноши и девушки, весьма прелестные. Все очень прилично. Автомобили будут предоставлены без дополнительной платы, но само развлечение не включено в стоимость этого тура.
— Сколько? — спросил Аллейн.
— Синьор, плата составляет пятнадцать тысяч лир.
— Очень хорошо, — сказал Аллейн. — Я поеду.
— Вы не разочаруетесь, синьор.
— Отлично.
В вестибюле появилась леди Брейсли.
— А вот и я! — воскликнула она. — Вдрызг пьяна и готова ко всяким безумствам. Веселье продолжается!
К ней подошли Кеннет и Джованни. Племянник обнял ее за талию и что-то сказал вполголоса.
— Конечно! — громко ответила леди Брейсли. — Зачем спрашивать, дорогой? Я с удовольствием.
Она повернула к Джованни лицо и расширила глаза. Джованни поклонился и окинул ее взглядом настолько откровенно почтительным и слегка дерзким, что Аллейну захотелось либо сбить его с ног, либо сказать леди Брейсли все, что он о ней думает. Он увидел, что Софи Джейсон смотрит на нее с чувством, похожим на отвращение.
— А теперь, дамы и господа, — провозгласил Джованни, — в «Космо»!
II
«Космо» оказался действительно экстравагантным ночным клубом. Едва компания уселась, на их столах захлопали пробками бутылки шампанского. Очень скоро оркестранты покинули свой помост, по одному спустившись к передним столикам. Контрабасист и виолончелист просто-напросто положили инструменты на столы и принялись щипать струны. Скрипачи и саксофонисты подошли как можно ближе. Ударник держал тарелки над головой съежившегося майора Свита. Восемь почти обнаженных девушек, украшенных тропическими фруктами, скакали рядом. Заиграли «Черную молнию», и они превратились в негритянок. Шум стоял поистине чудовищный.
— Что же, все еще отпугиваете дедушку Джейсона? — спросил Грант у Софи.
— Не уверена, что он опять не нагрянет.
Грохот стоял такой, что они вынуждены были кричать друг другу на ухо. Леди Брейсли дергала плечами в такт саксофонисту, стоявшему рядом с ее столом. Он умудрялся с вожделением пожирать ее глазами, продолжая выдувать звуки.
