— Правда? — проговорила леди Брейсли. — Тогда я должна помириться с Марко. На прошлой неделе мы поссорились из-за столиков. Он выгнал мексиканского атташе или кого-то, кто считается довольно важной персоной, и отдал его столик мне. Едва не произошел международный скандал. Я сказала ему, что терпеть не могу такие вещи. Вообще-то, с его стороны это было совсем уж нехорошо.
— На сей раз, дорогая тетушка, — усмехнулся Кеннет, — вам подадут комплексный обед за столиком в глубине зала рядом с дверью для персонала. Если я что-то понимаю в организованных турах.
— Прошу прощения, но вы ошибаетесь, сэр, — вмешался Джованни. — Все устроено совсем не так. Обслуживание по всем статьям самое лучшее. Позвольте заметить, вы закажете, что пожелаете.
— И заплатим за это? — грубо спросил Кеннет.
— Напротив, сэр, нет. По счету уплачу я. — Он повернулся к Гранту. — Когда вы соберетесь уходить, сэр, — сказал он, — будьте так любезны послать за мной вашего официанта. Я дам и чаевые, но, разумеется, если кто-нибудь из вас захочет… — он сделал красноречивый жест. — Но в этом не будет необходимости.
— Ну что же! — воскликнул майор. — Должен сказать, что это… э… похоже, это… э… — он слегка запнулся, — в полном порядке, — закончил он. — Верно?
Ван дер Вегели горячо его поддержали.
— Поначалу, — признался барон Софи, — мы с женой подумали, что плата, возможно, слишком высока… баснословная сумма… но мистер Мейлер произвел на нас такое сильное впечатление, а потом… — он весело поклонился Гранту, — мы узнали об уникальной возможности познакомиться с создателем «Саймона». Он нас покорил! И теперь, видите, как все славно идет, правда, если только все будет хорошо с великолепным Мейлером.
— Ах, бедняжка, бедняжка, бедняжка! — как заклинание, повторяла баронесса. — С ним все будет хорошо, он будет жив и здоров. Все объяснится очень просто, и все будут смеяться и радоваться. Не следует омрачать этим наш отдых. Ни в коей мере.
— Должен вам сказать, — шутливо обратился к Гранту барон, — что для меня знакомство с мистером Барнаби Грантом имеет не только эстетическое, но и профессиональное удовольствие. Я занимаюсь издательским делом, мистер Грант. — И он засмеялся. Рассмеялась и баронесса.
— В самом деле? — с наигранным интересом проговорил Грант. — Это действительно так?
— Фирма «Адриан и Велкер». Я редактор нашей зарубежной продукции.
Софи тихонько ахнула, и Грант повернулся к ней.
— Это ваша епархия, — сказал он и пояснил для Ван дер Вегелей: — Мисс Джейсон работает у моего издателя в Лондоне.
Последовали новые восклицания и многословные рассуждения о совпадениях, а Софи тем временем перебирала в голове, что ей было известно о фирме «Адриан и Велкер», и позже, когда они ехали с Палатина, поделилась своими сведениями с Грантом.
— Мы взяли несколько их детских и религиозных книг на перевод. Они в основном занимаются изданием религиозной литературы, их фирма, полагаю, крупнейшая в этой области в Европе. Кальвинистского толка и, насколько можно судить по детским книгам, до тошноты благочестивые. Глава фирмы, Велкер, говорят, фанатичный идеолог какой-то экстремальной секты в Голландии. Как вы можете догадаться, современной литературы они издают немного.
— Не совсем подходящая обстановка для сорванцов Ван дер Вегелей.
— О, не знаю, — рассеянно отозвалась Софи. — Мне кажется, они умеют приспосабливаться.
— Какое уставшее от жизни дитя! — с улыбкой заметил Грант и покачал головой. Софи порозовела и замолчала.
Они ехали во втором автомобиле, вместе с майором Свитом, который спал. Остальные четверо успели сесть к Джованни. Леди Брейсли, под предлогом, что в машине ее укачивает, заняла место на переднем сиденье.
Ужасающая вечерняя неразбериха римского уличного движения накатывала, скрежетала тормозами и гудела клаксонами на всех улицах. Водители орали друг на друга, бросая руль, воздевая обе руки в саркастической молитве при виде чудовищных преступлений, совершаемых другими водителями. Пешеходы бросались в этот водоворот, величественно жестикулируя в сторону надвигающегося транспорта. За столиками на тротуарах римляне читали вечерние газеты, ухаживали за женщинами, шумно спорили или, сложив на груди руки, с важной отстраненностью глазели в никуда. Майор Свит качался то в одну, то в другую сторону с открытым ртом и изредка всхрапывал. Раз он очнулся и изрек, что здесь не помешал бы лондонский полицейский.
