– Признаться, очень.
– Мы провели с тобой несколько часов, а ты сообщил о жене и ребенке как бы между прочим. Словно речь идет о пустяке, малозначащей мелочи. – Фрэнсис нервно скомкала в руках салфетку и презрительно бросила ее в сторону Яна.
– Не думал, что для современной американской женщины неразрешимая проблема встречаться с женатым мужчиной. Что за ханжество и старомодные нравы?!
Ну вот, впервые в жизни ее назвали ханжой и синим чулком! Очень приятно.
– Отвези меня, пожалуйста, в отель, – попросила Фрэнсис.
– Фрэнсис! – воскликнул Ян с каким-то новым энтузиазмом. – Постой. Кажется, я понял, почему ты так отреагировала на замечание о моей дочери и жене.
– Неужели? – с сомнением спросила Фрэнсис, уже собираясь встать со стула.
– Уверяю тебя, Мария, это моя жена, не будет страдать из-за ревности.
Фрэнсис вскинула брови, решив выслушать Яна до конца. Прерви она голландца на полуслове, пострадает не только ее неудовлетворенное любопытство, но и интересы миллионов американских телезрителей. Работа прежде всего.
– Она прекрасно осведомлена о моих похождениях.
Глаза Фрэнсис сами собой округлились.
– Я в свою очередь тоже не препятствую ее желаниям. На дворе двадцать первый век, Фрэнсис. Мы все свободные люди..
– А как же ваша дочь? Сколько ей лет? Она еще не начала задавать вопросы, куда уходит их мама или что за тетю привел в дом папа? – Как Фрэнсис ни старалась сдержать свое возмущение и сохранить нейтралитет, эмоции переполняли ее.
– Она еще маленькая.
– Дети растут быстро, – заметила Фрэнсис.
– Пусть с детства привыкает к нормальным человеческим отношениям.
– Нормальным?!! – Терпение Фрэнсис иссякло. Она вскочила и выбежала из кафе.
Опасаясь преследования со стороны Яна, Фрэнсис бегом понеслась через дорогу и лишь чудом не угодила под колеса огромного велосипеда. Фрэнсис виновато улыбнулась незнакомцу, оседлавшему черного железного коня. А он красавчик, невольно мелькнуло у нее в голове.
– Извините, – пробормотала Фрэнсис, растерянно озираясь в поисках свободного такси.
– Вообще-то это я должен был попросить прощения, – ответил на сносном английском мужчина. Он спрыгнул с седла и протянул для рукопожатия руку. – Питер Стейн, к вашим услугам.
– Фрэнсис Симпсон. Еще раз извините.
– Вы куда-то спешите?
Она обернулась на дверь кафе. Ян, видимо, решил остаться и пропустить стаканчик пива. Предположение одновременно возмутило и оскорбило Фрэнсис. Да уж, голландцы не отличаются не только строгостью нравов, но и хорошими манерами.
Фрэнсис вздохнула, когда вспомнила о работе. Если у нее не получилось наладить отношений с Яном, то, возможно, ей поможет Питер Стейн?
– Нет. – Она развела руками. – Я свободна как ветер. И жутко голодна.
Питер широко улыбнулся. Откровенность иностранки пришлась ему по душе. О чем он тут же не преминул высказаться вслух.
– Откуда вы приехали?
– Из Лос-Анджелеса.
– Вы не похожи на своих соотечественников.
– Почему же? – с улыбкой спросила Фрэнсис, облокотившись о руль массивного велосипеда Питера.
– Вы раскованны, честны и вполне искренне улыбаетесь.
– Спасибо за комплименты.
– Надеюсь, вашей раскованности хватит на то, чтобы сесть позади меня на багажник велосипеда и разделить со мной ужин?
– Легко! – с юношеским озорством воскликнула Фрэнсис, заняв предложенное место.
– Держитесь крепче.
Свежий летний ветерок приятно освежал лицо и развевал волосы. Фрэнсис закрыла для полноты удовольствия глаза и сильнее прижалась к Питеру. Потянула носом. Питер пользовался ее любимым одеколоном. Нужно будет обязательно сообщить ему об этом. Для пущей откровенности и раскованности, решила Фрэнсис. Что ни делается – к лучшему. Не успела она расстаться с Яном, как тут же нашла другого, еще более привлекательного парня.
Питеру на вид было не более тридцати. Высокий, подкачанный и… ухоженный мужчина. Стильная стрижка с мелированными прядями, обработанные профессиональной маникюрщицей ногти поначалу насторожили Фрэнсис. Мужчины, столь трепетно относящиеся к своей внешности, вызывали у нее смешанное чувство недоумения и презрения. Мужчина должен оставаться мужчиной, а не превращаться в кисейную барышню, в страхе отбегающую от молотка при просьбе забить гвоздь.
