Похищение – вот единственный вариант.
На следующее утро, за завтраком, неторопливо попивая кофе, Мартин размышлял о том, где и как осуществить похищение. Внезапно он прочитал в приглашении, присланном леди Монтакьют, что сегодня вечером у нее состоится бал-маскарад – вполне мирное, добропорядочное и спокойное мероприятие. Гости должны быть одеты в полумаску и домино и при входе предъявить приглашение.
На то, чтобы придумать, как найти Аманду среди гостей, ушло меньше минуты.
Четырнадцать часов спустя Аманда, в черном домино и полумаске, появилась на пороге бального зала леди Монтакьют. Ее сопровождали дама и джентльмен. По росту и золотистым волосам, выбивавшимся из-под капюшона незнакомки, Мартин понял, что это сестра Аманды. А незнакомцем наверняка был Кармартен. Выждав, когда Аманда осталась одна, он поспешил к ней. Однако ее присутствие заметил не он один: другие мужчины тоже устремились к ней. Видя такое, Мартин решил не церемониться и, обхватив Аманду за талию, притянул к себе.
– Ох! – вскрикнула Аманда, но сразу, точно так же, как несколько минут назад Мартин, распознала его под маской. – Куда ты меня ведешь? – спросила она, когда он потащил ее вслед за собой через толпу.
– Туда, где нас не потревожат.
Они прошли по коридору, миновали маленькую гостиную и оказались на террасе. Мартин подтолкнул Аманду к ступенькам. По полукруглой аллее они добрались до улицы, где ждала карета.
Мартин открыл дверцу. Аманда схватила его за рукав:
– Куда?..
– А разве это имеет значение?
Аманда секунду смотрела на него, потом с его помощью забралась в карету. Мартин закрыл дверцу и сел рядом. Аманда откинула капюшон.
– Это было…
Не дав ей договорить, Мартин усадил ее к себе на колени и стал целовать. Она обхватила его за шею и пылко ответила на поцелуй.
До дома было недалеко. Карета остановилась, Мартин усадил Аманду на сиденье и открыл дверцу. Аманда увидела темнеющую в ночи громаду особняка.
На этот раз карета остановилась перед парадной дверью. Мартин спрыгнул на землю и с Амандой на руках поднялся по ступенькам. Дверь открылась, едва его каблуки застучали по плиткам, которыми было выложено крыльцо. Аманда успела увидеть за распахнутой дверью мужскую фигуру со склоненной головой.
Она предполагала, что Мартин остановится в холле, но тот продолжал идти.
– Это и есть твой слуга? – спросила она.
– Джулс.
Ее другое предположение тоже не подтвердилось: Мартин направился не в библиотеку, а к лестнице. Вверх он поднимался, перескакивая через две ступеньки.
Ее сердце забилось быстрее.
– Можешь уже опустить меня.
– Зачем?
Она не знала, что ответить. Было совершенно ясно, что на уме у него только одно, и это лишь усиливало ее возбуждение, все остальное меркло перед разгорающейся страстью.
В первый раз, когда он нес ее в спальню, Аманда спала, и сейчас она решила оглядеться. В тишине дома гулко отдавались его шаги. Она узнала галерею и примыкавший к ней коридор.
Когда он переступил порог комнаты, мрачность, холод и пустота дома мгновенно рассеялись. Аманда сжала его руку, и он остановился, давая ей возможность насладиться открывшимся зрелищем.
Кое-какие предметы обстановки были ей знакомы: и массивная резная каминная полка, нависавшая над топкой, и роскошные парчовые шторы, ниспадавшие с балдахина, установленного на резных столбиках. Всем остальным – мебелью из красного дерева, бронзовыми лампами, яркими восточными коврами на полу и стенах – она любовалась впервые.
И вообще, как и в библиотеке, здесь было много интересного, и все это предназначалось для услаждения взора и пробуждения чувственности.
Как ни странно, вся обстановка выглядела абсолютно органичной. И ничто в этой комнате не указывало на то, что здесь обитает английский граф, человек, родившийся и воспитанный в Англии, учившийся в Итоне и привыкший править в своих владениях в родной стране. Скорее было бы предположить, что это спальня восточного паши, человека, живущего под жаркими лучами солнца, человека, для которого чувственность – вторая натура. Для которого чувственность важна как воздух, является неотъемлемым свойством его характера.
