— Естественно, иначе обанкротились бы.
— Заливаешь небось? Цену себе накручиваешь. Знаем мы вас. Книжки иногда почитываем. Деньги сдерете, а сами ни черта не сделаете…
— Простите, а вы, собственно, зачем пришли? — не выдержала я нудного допроса. Этот субчик позвонил в дверь через пятнадцать минут после моего прихода на работу и прямо с порога начал меня доставать. — Если по делу, то говорите, а если нет, то не отнимайте время — у нас каждая минута на счету.
Я с сожалением глянула на монитор компьютера, где остался незавершенный пасьянс «Косынка», и снова перевела взгляд на пришедшего. Долговязый, широкоплечий парень лет двадцати восьми, с деревенским рябоватым лицом, в джинсах и легкой желто-зеленой ветровке, накинутой на черную майку с портретом разъяренного Рэмбо на груди, возвышался надо мной, опершись руками о край стола, и сверлил меня своими недоверчивыми синими глазами. На плече его висела небольшая спортивная сумка, из которой торчала рогатая ручка зонтика.
— А ты не хами, — он нахмурил брови и повел широкими плечами. — Я, может, удостовериться хочу, что с вами можно иметь дело.
— На этот счет можете не сомневаться — мы самые честные, добросовестные и надежные детективы за всю историю их существования. Между прочим, мой босс, — я многозначительно посмотрела на дверь кабинета с табличкой «Детектив РОДИОН», из-за которой время от времени раздавался характерный треск — Родион колол молотком грецкие орехи, — прямой потомок Малюты Скуратова. Слыхали о таком?
— Это который при Иване Грозном над людьми куражился и казнями руководил? — уточнил он, с уважением глянув на табличку. — Что, в самом деле?
— Естественно. А я сама — прапраправнучка столбовой дворянки Салтыковой — Салтычихи то бишь.
Почему-то этот придуманный мною на ходу аргумент возымел свое действие, потому что парень удивленно хмыкнул и проговорил:
— Какие вы все тут породистые, однако. Ладно, уболтала, зови своего босса.
— Боюсь, что вам самому придется к нему пройти, уважаемый. Кстати, его зовут Родион Потапович. Подождите секундочку.
Я вошла к боссу, плотно затворив за собой дверь. Тот сидел за столом и, нахмурив вспотевший лоб, сосредоточенно прицеливался молотком в грецкий орех, лежащий перед ним на газете среди битой скорлупы.
— Простите, босс, к нам, кажется, клиент пожаловал.
— Чего он хочет? — Бац! Он нанес удар, но промахнулся, и орех, просвистев мимо моего уха, врезался в дверь. — Проклятье, — проворчал он, с ненавистью глянув на молоток. — Всю жизнь мечтаю купить щипцы, и никак не получается. Ты уверена, что это не очередной рогоносец?
Еще неделю назад босс строго-настрого запретил мне принимать рогоносцев, ибо уже натер кровавую мозоль на пальце, нажимая «гашетку» видеокамеры, когда снимал на пленку интимные доказательства чужой неверности. Он даже невольно начал подозрительно присматриваться к своей Валентине. И я его понимала. В конце концов пришлось приписать в рекламном объявлении строчку «Бракоразводными делами Не занимаемся», чтобы избавить себя от пустых объяснений. Строчка сработала мгновенно — поток рогоносцев тут же прекратился. Правда, теперь мы остались совсем без работы. И вот наконец пришел этот Фома Неверный.
— Не похоже, — сказала я, убирая со стола газету со скорлупой. — По крайней мере, обручального кольца у него нет. Я ему сказала, что вы потомок Малюты Скуратова.
— Это еще зачем? — Он убрал молоток в сейф и внимательно посмотрел в мою сторону.
— Иначе бы он смылся.
— А, понятно…
В завершение я подняла с пола упавший орех и только после этого позвала клиента и усадила его в кресло. Окинув его любопытным взглядом, Родион спросил:
— С чем пожаловали?
— С бедой, — хмуро бросил тот. — Сеструха у меня сгинула. Светка.
— Давно?
— А черт ее знает, — он с досадой поморщился. — Два месяца назад уехала сюда, дуреха, потом все время звонила, говорила, что все нормально, на работу устроилась…
— Так, — остановил его босс, — давайте все по порядку: как вас зовут, откуда вы и все такое. — Он нажал на кнопку переговорного устройства, соединяющего кабинет с кухней, и с нежностью сказал. — Валюша, котик, принеси нам кофе.
