Она вытащила из сумочки, что искала, подумав, что если б охранник-индиец Эфтаб мог записать свои мысли, получилась бы книга куда лучше. Так она сказала про себя, положила ногу на ногу и приступила к чтению, но тут же почувствовала, как стол завибрировал. Раздался звонок. Она заметила, что на этот раз телефон дернулся в ее сторону. Не глядя на экран, она знала, что этот звонок от Я, она ждала его.
На этот раз она ответила.
* * *
Работать в строительном бизнесе — что вкалывать на каторге. Нужно совершать поездки по городу, объезжать объекты, которые стоят друг от друга на огромном расстоянии. Летом становится просто невыносимо, когда температура зашкаливает и вы ощущаете такую влажность, будто вас облили морской водой.
Это она узнала из первой своей телефонной беседы с Я, который работал архитектором в одной из крупных строительных фирм. Она сначала была поражена, как она могла позволить болтать с собой, будто они были давно знакомы. Узнав его имя и национальность, она посчитала, что он самоуверен настолько, что и не предполагает, что собеседник мог не разделять его взгляды при первой же встрече.
Ее поразила его твердая вера в себя и манера вести разговор откровенно, в то же время импровизируя. В первой же беседе она уловила в нем нечто, чего ей самой недоставало. Он не спросил ее, почему она не отвечала на его звонки, не спросил, почему ответила сейчас. Он просто представился и завел разговор.
Разговор продолжался пятнадцать минут, может, немногим больше. Она успела узнать о Я очень много, но предпочла бы, чтобы собеседник сохранил некоторую завесу тайны, вместо того чтобы распространялся обо всем, как другие мужчины, с которыми она знакомилась. Отношения тогда заканчивались очень скоро, во всяком случае продолжались недолго.
Хотя в работе ей была свойственна несдержанность и нетерпеливость, она не бросалась в объятия человеку, даже если он ей нравился, и действовала обдуманно. Она понимала, что желания, созревая медленно, становятся более сладкими и приобретают прочность. Поэтому пыла у нее поубавилось, и она отступила на шаг назад, когда он предложил ей встретиться.
— Будем созваниваться. Может быть, придет день, встретимся.
— Придет день?! Ты хочешь сказать, мы можем и не встретиться?
— Посмотрим.
— Мне перезвонить тебе или ты позвонишь?
— Я сама.
— Я только и делал, что говорил. Ты ничего не рассказала о себе.
— Со временем узнаешь.
На этом первый разговор закончился. Он был открытым и активным, она же оставалась замкнутой и холодной, как кусок льда.
Первое, что пришло ей в голову по окончанию разговора, пресловутый вопрос: «Что же теперь будет?».
В тот момент было неясно, кому она задает этот вопрос — себе или Я. Она подумала, что Я во всяком случае ничего о ней пока еще не знает. И ей, взрослому человеку, совсем не обязательно думать о том, что последует за тривиальным, ни к чему не обязывающим разговором с человеком, которого она никогда не встречала. Она задумалась над тем, что будет дальше, и ей показалось, что не надо было ему звонить, что она совершила ошибку, обратив свое внимание на зрелого мужчину, преследующего девушек по телефону через bluetooth. В ней опять без всякого повода взрастало семя раскаяния, просто она необъяснимо верила в то, что серьезные и крепкие отношения не могут складываться подобным образом.
«Как же тогда должны развиваться нормальные отношения?» — спросила она себя, вспоминая слова Я, уверенного в себе до самообольщения. «Да… тщеславный». Еще до встречи с ним ей казалось: она знает его. Но когда она тщетно пыталась представить, как он выглядит, перед ней представал образ, совсем не похожий на зрелого мужчину.
Как бы там ни было, она посчитала, что разум обязывает не звонить ему больше, поскольку она не хочет, чтобы одиночество толкнуло ее совершить ошибку. А Салим, которого она представляла мертвой рыбой, должен испариться навсегда либо стать старым воспоминанием, как раньше, которое она запечатает десятью печатями.
Возможно, ей требовалось время и настойчивый Я был не к месту сейчас. Так она думала, когда ехала на машине домой. Последовали вопросы: «Почему он столь настойчив? От чего бежит? Что боится упустить?». Она догадывалась, что он, как она сама, в стремительно уходящем времени боится упустить свой шанс.
