Парочкой фейерверков и несколькими бокалами дешевого шампанского мы проводили 2002 год. Теперь, как поет Дзуккеро, «пора двигаться вперед… но не быстро… потихоньку…» Как будто это легко. Особенно когда сборище недоумков (и ты, их неизменная королева) решает отправиться праздновать Новый год в единственный ресторан, о котором никто никогда не слышал, кроме (в нашей несправедливой жизни всегда есть «кроме») него — не понятно чьего друга. Владельца фабрики «Idiots of the world» по производству запасных пробок для бутылок.
К всеобщему сожалению, у новоизбранного лидера нашего небольшого коллектива работает только одна часть мозга. Та, что отвечает за педаль газа. Он выжимает педаль в пол и срывается с места. Все остальные за ним, на ста пятидесяти по проселочной дороге, в облаке пыли и щебенки. Свита Супермена, несущегося далеко впереди и время от времени сигналящего: «Эй, салаги, догоняй!» Игра усложняется, если на случайном светофоре загорится красный. Что делать? Выбирать святого и молиться, клятвенно обещая быть ему верной как минимум всю жизнь.
А теперь поговорим о подарках. Лучший подарок, который мне сделали в жизни, — японский фотоаппарат. Очень редкий. Настолько редкий, что пленку к нему продают только в Осаке. От Турина рукой подать. Молли как-то обнаружила под елкой сиденье для унитаза, с любовью украшенное гирляндой из колючей проволоки, и оконные рамы из анодированного алюминия. Беа — пару пластиковых сережек, от которых она вся покрылась аллергической сыпью. А моя тетя Эльвира получила целых два аппарата для измерения давления. По одному от каждого сына.
Кого я не выношу, так это людей, которые дарят тебе по-арок и сразу же говорят, что это. Как моя мать. Она заворачивает подарок в целый ворох бумаги с ленточками и бантиками и, протягивая мне, с улыбкой до ушей сообщает: «Держи, это пижама». Спасибо. Какой сюрприз. В следующий раз не траться на упаковку. Или приведи меня сразу в магазин. А те, кто берут подарки и не открывают их, просто предатели. Ненавижу таких. Ну прояви ты чуть-чуть любопытства, сделай мне приятное! И не надо развязывать каждый узелок, просто разорви этот пакет, осел!
Внимание, внимание! По всем признакам это эпидемия. Не смертельная, но на сегодняшний день неизлечимая. Вакцину пока не создали. Эта напасть называется «календарная болезнь». Заражаешься в одно мгновение. Достаточно двум субреткам постоять минутку рядом. Развитие болезни стремительно и закончится плачевно: уже сейчас календарей в печати больше чем земляники в лесу. Стен для них не хватает. Поэтому и проводят перепись населения. Конечно. Надо знать, сколько стен приходится на каждого человека, а значит, сколько места у него есть, чтобы купить календари на следующий год.
Они и меня попросили стать «календарной девочкой». Канализационная компания. На март, ко Дню женщин. Идея такая: сфотографировать меня, обнаженную, в обнимку с водосточной трубой. Я сказала, что мне надо подумать. Я бы предпочла быть девушкой-февралем и сфотографироваться в шкуре. Или девушкой-маем: с фиговым листочком. А ведь когда-то календари использовались по назначению. Мы записывали туда встречи и памятные события: годовщина свадьбы, визит к врачу, поход к парикмахеру. Теперь на календаре нет ни миллиметра свободного места. Ты вынужден записывать день подачи налоговой декларации на чьей-нибудь заднице. Мой любимый рецепт куропатки в грибном соусе накорябан на бедре Памелы Андерсон. Еще один вопрос не дает мне покоя. Почему модели, позирующие обнаженными, на фотографиях стыдливо прикрываются руками. Что уж там скромничать? Извини, дорогая, но чем стоять, прикрываясь детским совком, надела бы лучше трусы. Трусы смотрятся не художественно? Это можно исправить. Попроси плотника сколотить тебе трусы из дерева, увидишь, они произведут фурор. А как тебе удается балансировать на одной ноге, наклоняясь до самой земли, с волосами, свесившимися на лицо, подобно водорослям Мертвого моря? Тебе удобно? Что это за поза? Летучей мыши, которой снится кошмар? На всех фотографиях модели или изгибаются как гуттаперчевые люди в цирке, или прислоняются к чему-нибудь. Как будто фотограф их поставил на минутку, а потом забыл. Возле дерева, скалы, столба. Неужели нельзя выбирать менее ветреное место? Какое-нибудь закрытое помещение. Они же голые. Полностью. На них даже шляпки нет.
