— Не нужно… Это Иринин. Такая штука, вроде как многоцелевой манипулятор. И средство связи, дистанционный преобразователь… — Он не успел договорить.
— Так какого ж ты… — Вспышка ярости Воронцова была внезапной и бурной, Олег почувствовал себя матросом, попытавшимся закурить на палубе во время погрузки. Но так же быстро, как Воронцов вспылил, он успокоился. — Впрочем, ты-то тут при чем… Штука хоть ценная?
— Кроме моей установки, ничего ценнее я на Земле не знаю.
— Ну, это еще как сказать… Ладно. Если доберемся живыми — спрячем. Хрен найдут.
Они вышли из метро. На улице не было ни души. Даже пьяные все куда-то подевались.
— Ты здесь подожди. Вдвоем не нужно… — и Воронцов протянул Олегу свой пистолет, от которого до сих пор попахивало порохом. Их там еще двенадцать. Только не ошибись, в кого стрелять…
— Нет… Я все равно не смогу, — отказался Левашов.
— Как знаешь. Толстовец… Если другие — то пожалуйста, а сам — так нет, — беззлобно сказал Воронцов. — Тогда давай так. Клади свое сокровище хоть вот сюда… — Он привстал на носки и едва дотянулся до карниза над головой. — И иди, посиди в сторонке. Наблюдай. Надеюсь, за десять минут они дом не сдернут, как твой. А я сейчас… — и скрылся в темноте.
Вернулся он даже быстрее, чем обещал. Остановил машину у газона, с контейнером от «Книги» в руках прошел в тупичок, снял с карниза «портсигар», спрятал в контейнер, туго обмотал крышку изолентой. «Будем надеяться, — подумал он, — что детекторы у них не мощнее, чем у форзейлей. Не учуют…» Окликнул Левашова:
— Поехали. — И, чтобы отвлечь внимание Олега от своих манипуляций и от контейнера, объяснить суть которого было бы затруднительно, заговорил с напором: — Я чего не понимаю — как они нас еще там, у Берестина, с твоей игрушкой не засекли. Засветил ты и ту явку, куда теперь деваться — не представляю…
— Нет. Блока там не было. Он у Сашки в багажнике мотоцикла лежал.
— Все равно непонятно. Отчего-то пареньки все время запаздывают. Или вправду каждую акцию в десяти инстанциях согласовывают? Больше ничего нигде не осталось? Подумай.
— У меня — ничего. А у Берестина еще одна вещь есть. Где — не знаю. Давно не видел. Может — в сейфе?
— У него и сейф имеется?
— Есть, старинный, когда дом по соседству ломали, в мусоре нашел. Капитальный, хоть и маленький. Стенки — сантиметров двадцать.
— Может, потому и не обнаружили. Давно та штука у него?
— Как тебе сказать? По одному счету — месяца три, по другому — год.
— Понятно. Доедем живыми — сразу начнем к эвакуации готовиться. Ловить больше, как говорится, нечего. Обложили нас намертво…
На проспекте Мира Воронцов резко прибавил газу. Ему сейчас сильно хотелось как следует выпить. Это Олегу кажется, что ему на все наплевать. А по людям стрелять, даже зная, что они не люди, все равно тяжело. Он вспомнил про очередной подарок Антона и протянул Левашову листок.
— Посмотри пока. Есть тут какой-нибудь смысл или полная ерунда?
Левашов при свете уличных фонарей, проносящихся над крышей машины, несколько минут всматривался в схему, шевеля губами, потом с недоумением повернулся к Воронцову, по лицу которого скользили то розовые, то синеватые блики.
— Откуда это у тебя? Ты сам понимаешь, что здесь нарисовано?
— Естественно. Хотя и в общих чертах…
— Нет, Дим, ты со мной дурочку не валяй… Я десять лет этим занимаюсь, а до такого не додумался. И как просто все!
— А гениальное все просто. Так сумеешь сделать?
— Или я совсем дурак, или Андрей прав… — Теперь Левашов смотрел на Воронцова как на дрессированного осьминога, незнамо как оказавшегося за рулем летящего по Москве автомобиля.
— Смотри, только не вздумай с перепугу на ходу из машины прыгать. Придется заняться расширением твоего кругозора. Только давай — когда приедем. А я — все равно я, тут можешь не сомневаться.
