А он разговаривал с ними, мило улыбаясь, и, кажется, вовсе не обращал внимания на их яростные выкрики жирного баронета.
— Дядя…— простонал Тротби.— Да что ж это такое…
Соне стало жарко. Она вопросительно посмотрела на месьора наследника, ибо его здесь почитала за военачальника. Он молчал. В тесном коридоре все трое едва дышали; по вискам Гиддо струился пот, а бледное лицо Тротби порозовело — Соня взглянула на обоих друзей с жалостью, поскольку сама была привычна к разным передрягам и могла просидеть в такой дыре хоть целую ночь, если нужно. Но ее беспокоило другое: она совершенно запуталась в происходящем и теперь не могла понять, что же делать ей. Куда опять подевался Одинокий Путник? Что задумал Лансере? Почему бы им с Тротби и Гиддо не выскочить в зал и не обрушиться на железных воинов со всей той злостью, что накопилась в них всех за последнее время? Они же… Будто три таракана забились в щели… Нет, в планах Рыжей Сони никогда не было ничего подобного…
— Что за странная игра,— шепотом возмутился наследник.— Дядя, уходи оттуда!
Словно услышав просьбу племянника, Лансере повернулся и пошел… Его спина, видимо, действовала на железных воинов не столь удручающе — они зарычали и побежали за ним, грохоча и звеня.
— Давай нападем на них сейчас же,— предложила Соня.
Военачальник Тротби неожиданно легко согласился.
Но только они приготовились распахнуть дверцу и выскочить в зал, как внезапный грохот заставил их замереть и снова прильнуть к щелям.
Сначала Соня подумала, что это упал один из железных воинов, но то, что она увидела в следующее мгновение, заставило ее каменное сердце дрогнуть и свалиться к пяткам: разбив своим телом стекло входных дверей, в дом подобно урагану ворвался окровавленный, всклокоченный, с кривым туранским мечом наперевес Аремия.
Он озирался словно буйнопомешанный, дико вращал глазами и негромко порыкивал. Никак не ожидала Соня увидать его здесь и в таком больном состоянии, а увидав, не выдержала, взревела, плечом выбила легкую дверцу и вылетела в зал, по дороге свалив парочку неповоротливых железных воинов.
И здесь ее глазам предстало еще более невероятное зрелище, чем разъяренный Аремия. В полукруге стражников стоял… градоправитель Малена Шлом, некогда чуть было не отправивший ее на тот свет!
Хищная радость вспыхнула в прекрасных Сониных глазах. Она врезала ногой в лицо одному железному воину и, пока он падал, вырвала у него из рук меч. Не заметив, что за ее спиной уже началась драка,— Тротби и Гиддо выбежали следом за ней и тут же сцепились с врагами, а Аремия уже успел зарубить самого баронета Аазу Шаб-Бина, неосмотрительно подошедшего к нему слишком близко,— юная воительница бросилась прямо к Шлому, надеясь как можно скорее перерезать ему глотку, а уж потом заняться остальными.
Узнав в рыжеволосой демонице свою судьбу, Шлом окаменел. Она была всего в пяти шагах от него, когда он очнулся, завизжал и пинками вытолкал перед собою железных воинов.
Сейчас Соне пришлось туго. В отличие от тех солдат, которых они с Одиноким Путником встретили в лесу, эти не обольщались прелестной девичьей внешностью, а сразу начали драться всерьез. Их огромные тяжелые мечи пока только чудом не задевали ее. Девушка билась молча, яростно, уже не вспоминая про Шлома, а желая только не пасть в самом начале боя, не успев убить хотя бы одного противника.
Железные воины постепенно теснили ее к стене. Вот точный удар выбил из левой руки ее кинжал, и сразу острие вражеского клинка чиркнуло по лбу юной воительницы. Кровь тонкой и быстрой струйкой потекла по ее лицу, заливая глаз, капая на белый шелк рубашки. Стиснув зубы, Соня рванулась вперед. Меч ее взлетел над головами стражников и с силой опустился. Со стоном повалился тот, кому удалось ранить Рыжую Соню, и почти сразу за ним рухнул как подкошенный тот, что лишил ее кинжала.
— Я здесь, госпожа! — Девушка обернулась на миг, пораженная этим полузнакомым голосом, раздавшимся за ее плечом, и узрила старого слугу, коего Тротби назвал Алоизом,— это он ночью встретил ее у дверей и провел к комнате Лансере.
