— Верно. Разделив дядю и племянника, они могли вздохнуть спокойно — знания останутся лишь у Лансере; Лобл по дороге убьет Тротби; воины Лобла проникнут в дом и прикончат Лансере, Гиддо и слуг. После этого можно будет делить власть, не опасаясь препятствий…
Маленький рыцарь сказал мне, что советник вызвал из Аргоса своего брата, дабы тот помог ему в его великих свершениях. Нынче брат прибыл, однако и Тротби вернулся в Асгалун, поэтому злодеи отбросили всякие правила приличия и вознамерились по-простому напасть на дом Бадов и всех тут уничтожить.
— Теперь я понимаю, почему Гиддо и Тротби были так холодны с нами… Они не хотели впутывать нас в свои несчастья… Так, Одинокий Путник?
— Точно так. Они с утра договорились о том, что надо постараться обидеть нас — иначе мы, как люди благородные, не бросили бы их в беде и погибли с ними вместе…
— Ничего не вышло из этой затеи,— фыркнула Рыжая Соня.— Не знаю, каковы твои намерения, Одинокий Путник, но я собираюсь остаться здесь и сразиться с железными воинами еще раз. Вот только погибать я совсем не собираюсь, даже в компании с тобой, Тротби и Гиддо. Кстати, как ты оказался в комнате Лансере? И где он сам?
— Появится в полночь. Маленький рыцарь, завершив грустное свое повествование, провел меня к нему по внутреннему тайному ходу. Ты же понимаешь, Соня, что я тоже не стремлюсь сбежать отсюда потому лишь, что проклятый советник (как его здесь все называют) решил перебить всех моих новых друзей. Нынешней ночью в этом доме произойдет жаркая битва — я хочу в ней поучаствовать.
— Я тоже,— кивнула Соня.— А Лансере, конечно, зарылся в книги и там ищет истины?
— Он пробует выманить из дома советника, его сына и брата,— ответил Шон.— Ибо если мы все здесь погибнем, эта троица уж точно останется невредима.
— Отлично. Но что же делать нам?
— Нам Лансере велел ждать его здесь и до того времени не вступать в бой.
— А если на нас нападут прежде?
— Что-нибудь придумаем.
— Где Тротби и Гиддо?
— Женщина! — с досадой воскликнул Шон, на миг забыв о том, что их могут подслушивать.— Какое неистребимое любопытство! Жди нужного момента — тогда увидишь всех.
Соня хмыкнула, но вступать в спор с Одиноким Путником не стала. Она, кажется, научилась пропускать мимо ушей его высказывания — другого она, пожалуй, убила бы и за половину этих слов.
— Ты не хотела бы снова переодеться? — между тем поинтересовался Шон.— Женское платье не годится для боя.
— Где ж я возьму мужское? — удивилась девушка.
— Да здесь! У Лансере гардероб ничуть не хуже, чем у нашего друга Аремии. Открой дверцу и выбери все что хочешь.
Как бы Рыжая Соня ни стремилась выглядеть независимой и равнодушной к нарядам, однако тут она не могла удержаться от удовольствия вволю порыться в тряпках хозяина. С горящими глазами она перебирала штаны и рубахи, тонкие сорочки и куртки всевозможных фасонов — как видно, Лансере знал толк в одежде, а его слуга умел содержать ее в чистоте и порядке.
Придирчиво рассмотрев несколько шелковых рубашек, Соня в конце концов выбрала самую простую, белую, с кружевным воротником — почти такую, какая была на ней в день их знакомства. В ее рукав отлично помещался кинжал.
А перед грудой штанов девушка стояла долго, мучимая колебаниями и сомнениями — взять фиолетовые бархатные, расшитые золотыми и серебряными звездами, или обычные, густо черного цвета, с разрезом и медными пуговицами у лодыжек. О, эти вторые тоже были прекрасны! Ласково погладив их ладонью, Соня душераздирающе вздохнула и взглядом испросила совета у Шона. Шону больше понравились черные с пуговицами.
Если бы Соня могла, она надела бы и черные с пуговицами и фиолетовые со звездами, однако природа наделила ее только двумя ногами, поэтому от фиолетовых пришлось отказаться.
Свалив на руки другу все невостребованные ею тряпки, Соня быстро выпуталась из своего прелестного платья, небрежно бросила его на пол, так что кружевной край его накрыл грязный сапог Одинокого Путника, потом скинула башмаки, содрала чулки (само собой, порвав их при этом), и облачилась в новые рубашку и штаны. Вот теперь она снова чувствовала себя свободно. Она могла махать руками, валяться на полу, прыгать, вертеться, дергать ногами — словом, делать все то, что не полагается воспитанной девице в нормальном платье. И хотя ей вовсе не хотелось махать руками, валяться на полу, прыгать и вертеться — сознание такой свободы оказалось очень приятно. К тому же мужскую одежду вполне можно было залить кровью — по мнению Рыжей Сони, этикет допускал сие без ограничений. На женской же одежде кровь, будь она хоть трижды кровью врага, выглядит несколько странно, если не сказать больше. Короче говоря, Соня была удовлетворена. Она взяла со столика бутыль и залихватски ополовинила ее.
