— Барни, — сказала она.
Он закрыл дверь, Кери быстро подошла к нему и вдруг замерла с какой-то странной улыбкой на губах. Она коснулась было его плеч, но тут же уронила руки.
— Ты не должна была приходить сюда, — сказал Корнелл.
— Это было необходимо.
— С тобой всё в порядке?
— Конечно, Барни.
— Это слишком опасно. Тебе нельзя здесь оставаться.
— Я и не собираюсь оставаться. Мы с Полом приехали за тобой. Он здесь недалеко, в машине.
— Я видел его. — Он помолчал, удивляясь своему смущению.
В последнее время у него нередко возникало чувство, что Кери для него посторонний человек. Она, казалось, заполняла собой всю комнату. А Салли всё не было. Он нахмурился и спросил:
— Ты давно ждешь?
Кери улыбнулась своими раскосыми глазами.
— Не очень. Но теперь, когда ты пришел, нет смысла тянуть время. Я не доверяю Келли. Не думаю, что он станет молчать. — Она посмотрела на его пеструю рубашку и снова улыбнулась: — Где ты раздобыл такой наряд, Барни?
— Мне его купили, — ответил он. — Кери…
— Тебе ведь не надо собираться? Можно уходить.
— Я никуда не пойду, Кери, — ответил Корнелл. Улыбка исчезла. Она отвернулась и взяла с туалетного столика свои белые перчатки. Когда она снова посмотрела на него, лицо выглядело прелестной ничего не выражающей маской.
— Из-за той девушки? — тихо спросила она.
— Нет, — ответил он. — Да. Частично из-за неё. Она пропала.
— Решайся, Барни. Какое она имеет к тебе отношение?
— Если она попала в беду, то из-за меня. Я и должен её выручить.
— В твоем положении ты вряд ли способен кому-то помочь, — сказала Кери. — Даже себе самому. Ты ведешь себя неразумно, Барни.
— Я никуда не еду, — повторил он.
— Кто она, Барни? — спросила Кери.
— Она появилась ниоткуда. И не знаю, куда исчезла. Но вчера вечером она вытащила меня из крутой передряги. Она не обязана была помогать мне, но помогла. Она и нашла это место.
— Очень уютно, — улыбнулась Кери.
Вспомнив вчерашнюю ночь и Салли, он промолчал. Странно, но ему не хотелось оправдывать ни себя, ни Салли. Кери это не касалось. Неожиданно ему пришло в голову, что не имеет никакого значения, что об этом думает Кери. Да и вряд ли она думает о Салли как о сопернице. Он не верил, что её это действительно беспокоит, хотя она и пыталась сделать озабоченный вид.
— Ты, кажется, начинаешь по-настоящему понимать меня, Барни, — сказала Кери.
— Сейчас не время говорить об этом. Я останусь здесь, пока эта девушка не вернется или пока я не выясню, что с ней случилось.
— Это просто донкихотство. Не предполагала, что твоя новоанглийская кровь способна на такое.
— Не надо, Кери. У меня на шее в любой момент может затянуться петля. Думаю, мне лучше знать, как поступить.
— Ты убил Джея, Барни? — вдруг спросила она.
— Чушь, и ты это прекрасно знаешь.
— Ну хорошо. А кто мог это сделать, как ты думаешь?
— Может, ты? — горько улыбнулся он.
Она натянула перчатки.
— Я не жалею о его смерти.
— Никто не жалеет. Но все беспокоятся, как бы полиция не нашла его пропавшие бумаги.
Она вскинула глаза:
— Что ты хочешь сказать?
— Ты знаешь об этих документах?
— Полицейские вчера спрашивали меня о них, — ответила Кери. Голос звучал резко и отчужденно. — Барни, мне не нравится твое настроение. Ты не похож на себя. Нет, я не ревную к этой девушке. Ты же знаешь. Просто ты всегда был такой рациональный, хладнокровный. Ты же должен понимать, что лучше всего сейчас можем помочь тебе мы с Полом, а не незнакомая девушка, подобравшая тебя вчера в камышах. Если бумаги Джея у тебя, ты должен немедленно отдать их мне.
— Почему?
— Я передам их Полу.
— Почему не полиции?
— Позже Пол передаст их полиции.
— Позже?
— В этих бумагах настоящий политический динамит. Я знаю, как действовал Джей. Эти записи могут погубить немало ни в чем не повинных людей. Если они у тебя, надо спрятать их в безопасное место до тех пор, пока всё не уляжется.
— Одним словом, отдать тебе.
— Да. Где они?
— У меня их нет.
В прозрачной чистоте её странных глаз что-то изменилось. На мгновение ему показалось, что в нефритовой зеленой глубине полыхнул гнев, но только на мгновение. Она улыбнулась, подошла и положила руки ему на плечи:
