— Быстро же я одичал… И всё–таки, чем тебе не понравилась моя шляпа? — спросил он у рыцаря, когда убедился, что тот мёртв. Почувствовал взгляд в спину, оглянулся. Метрах в тридцати стоял другой всадник. — Шайтан тебе в кишки, — ругнулся Джафар. — Оруженосец, — решил он. — Да это баба! О Господи, дама сердца! Только тебя здесь не хватало! Сейчас будут или слёзы, или вопли. Какого чёрта, он первый напал, сам виноват!
Всадница тронула коленями коня и направилась к нему. Джафар рассмотрел её лицо. Лет двадцать пять — тридцать, худощавая, высокие скулы, каштановые волосы. Настороженность, но никаких признаков огорчения. Смелый взгляд глаза в глаза. Конь–красавец. Подъехав, наклонилась в седле, рассматривая мёртвое тело, опять посмотрела прямо в глаза Джафару, потом перевела взгляд на свои руки. Запястья девушки были связаны и примотаны к высокой луке седла.
— Интересные шляпки носила буржуазия, — пробормотал он любимую поговорку Грома.
Девушка вскинула на него удивлённый взгляд. Джафар попытался развязать верёвки. Не получилось. Разрезал ножом. Заработал благодарственный кивок и лёгкую улыбку. Девушка растёрла запястья, соскользнула с седла, помогая себе зубами отвязала небольшой тючок, и пошла в ту сторону, откуда приехала.
— Постой, лошадь возьми, — растерянно крикнул Джафар ей вслед.
Девушка остановилась, подумала, взяла коня под уздцы, сделала что–то вроде книксена. Отошла метров на десять, оглянулась на Джафара, кивнула ему ещё раз, вскочила в седло, пустила коня шагом.
«Какие здесь все разговорчивые, — подумал Джафар. — Надо бы эту сволочь похоронить».
Осмотревшись, он выбрал место под деревом, чуть в стороне от дороги. Перекинул тело через седло, выдернул обломок копья из земли, подобрал другие вещи, сложил всё в кучу под деревом. Используя рыцарский меч, разметил могилу, снял дёрн. Когда поднял голову, девушка снова была здесь. Джафар попробовал рыхлить землю обломком копья. Это оказалось удобней, чем мечом. Поискал глазами, чем бы заменить лопату. Потом решил осмотреть багаж рыцаря. Ничего интересного, если не считать кольчуги из овальных колец и кольчужных перчаток тонкой работы. Грубое одеяло, кое что из одежды, немного продуктов. Девушка всё также молча с интересом наблюдала за его работой. Потом подошла к убитому, сунула руку куда–то под доспехи, вытащила увесистый кошель и отдала Джафару. Тот высыпал деньги на одеяло, задумался, вспоминая старинные детективные романы. Медь убрал обратно в кошель. Серебро разделил на глаз на две кучки, одну ссыпал ей в ладонь. Подумав, сунул пару серебряных монет в кошель и сказал:
— Положи на место.
Удивлённый взгляд, поднятая бровь. Но выполнила молча, беспрекословно. Джафар скинул куртку и принялся рыть могилу железной пластиной, прикрывающей лоб лошади. Земля была мягкая. Когда яма была уже по колено, девушка предостерегающе вскрикнула и указала рукой в сторону дороги. Три всадника в чёрном неторопясь двигались к ним. Джафар вылез из ямы, натянул кольчужную рубаху, перчатки, и встал, широко расставив ноги, опираясь руками на меч.
— Что здесь произошло? — спросил первый всадник. Одет он был в балахон монаха, подпоясанный верёвкой, но в голосе чувствовалась властность. Меч, пристёгнутый у седла, тоже наводил на размышления.
— Поединок, — ответил Джафар не меняя позы.
Двое других спешились, подошли к трупу, откинули забрало. Почему–то Джафар был уверен, что под рясами у них кольчуги. Цепкий взгляд их начальника обежал поляну, задержался на сломанном копье, разложенных на одеяле продуктах, остановился на девушке. Та задрожала.
— Женщина под моей защитой, — сказал Джафар.
Все, включая девушку, удивлённо посмотрели на него.
— Это Бродяга Кид. Шея сломана, ран нет, — доложил один из монахов, осматривавших труп. Другой вынул из–под доспехов кошель, потряс им, протянул старшему. Джафар стоял всё также неподвижно, скрестив руки на мече и чувствовал себя полнейшим идиотом.
— Ты мог бы сказать, что он был твоим лучшим другом и просто упал с лошади, свернув себе шею, — сказал монах. — Для поединка нужны четыре свидетеля.
