Осталось прикинуть количество деревьев, пней и валежин на гектаре…
Солнце уверенно ворвалось в лес, и вся округа покрылась строгими тенями от стволов и неясными пятнами от сонных крон.
Березы стали казаться застывшими струями, которые вырвались из земли.
С тонких веточек закапало.
Застрявший там снег спешил вниз.
Капли монотонно пробивали тонкую корочку наста, оставляя ровные синие дырки.
Андрей закрыл глаза и подставил обветренное лицо под лучи, которые рассекли ближайшую березу.
Сразу вспомнилось начало сезона, июнь и первый колхоз…
За две недели Андрей сделал триста гектаров освоения в пашню.
Ему дали старый грузовик с дырявыми бортами и двух восьмиклассников.
В семь утра, плотно позавтракав в столовке на талоны, Андрей подходил к конторе, важно устраивался на ступеньках крыльца.
Первым всегда появлялся белобрысый Васька, усаживался рядом и начинал рассказывать про сеструху: какая она ломучая, вредная и задавака, а сеструхе шел третий год от роду.
Юркий Ванька, как обычно, опаздывал и, чтобы оправдаться, начинал восторженно перечислять содержимое старой хозяйственной сумки, которую каждое утро его мать набивала жратвой.
Лениво подкатывал грузовик.
Ребята без команды сигали в кузов.
Андрей подавал им тяжелую сумку, лопату и, рванув, громыхающую дверцу, вольготно устраивался в кабине.
Шофер дядя Миша степенно жал протянутую руку, надвигал на самый лоб заляпанную кепку и спрашивал осторожно: «Сегодня куды попрем?»
Машину он водил с отчаянной злостью, не тормозя перед колдобинами.
На поворотах Андрею хотелось выскочить, но он лишь украдкой поглядывал на неработающий спидометр.
Каждый лихой вираж дядя Миша сопровождал набором слов и плевками.
Когда приезжали в лес, дядя Миша становился послушным и смирным и исполнял все приказания Андрея.
Обычно шофер извлекал из-под сиденья топор и аккуратно затесывал деревья.
Пока Васька нарочно долго ковырялся в земле, Андрей с шустрым Ванькой успевали промерить учетную площадку.
Андрей шел впереди, выбирая направление и разматывая рулетку.
Ванька крепко прижимал начало ленты к стволу и нетерпеливо ждал сигнала, чтобы двигаться к следующей отметке.
Дядя Миша следовал за Андреем и метил топором стволы, обозначая контур учетной площади.
Если лес попадался густой, закладывали площадки размером двадцать пять на двадцать метров.
Закончив промеры, Андрей сматывал рулетку, подходил к Ваське и проверял мазки и образец.
Васька охотно занимался с почвой, потому что не надо было пробираться сквозь кусты.
Андрей выдерживал паузу, доставал из полевой сумки дюралевую складную «вилку» и спрашивал: «Кто сегодня будет мерить?»
Ванька и Васька бросались к нему наперегонки.
Хотя каждый из них знал, чья наступила очередь.
Тот, кому предстояло сегодня измерить все деревья на учетной площадке, важно принимал «вилку», не торопясь, подходил к угловому дереву и звонко выкрикивал: «Береза – диаметр сорок!», перебегал к следующему дереву: «Береза – диаметр двадцать!».
– Погоди! – кричал Андрей. – Я еще перечетки не приготовил!
Затем начинался ритуал.
Счастливчик обходил дерево за деревом, громко выкрикивая диаметры.
Андрей ставил в перечетки жирные точки карандашом и рисовал «домики» вместо цифр.
А дядя Миша с покорным видом затесывал измеренные деревья, валежины, пни…
Хорошо работалось с машиной и помощниками… Не то что здесь – с одной лопатой…
Капля упала на щеку Андрея.
Вздрогнул, открыл глаза и досадливо закрутил головой.
Какая была жизнь! Бензина давали немерено, и можно было с пацанами сгонять на рыбалку… Дядя Миша знал все рыбные ямы на мелкой речке… А один раз даже рискнули съездить в райцентр… Жене шофера что-то срочно понадобилось в универмаге… Там, кстати, в канцелярском отделе продавали главный дефицит: книги… В городе Ахматову и Хэмингуэя смели бы в две минуты, а здесь они лежали стопками, никому не нужные…
А какие сытные завтраки, обеды и ужины давали на талоны!.. И еще к обязательной порции можно было потребовать добавки…
Но колхозы-миллионеры попадаются за сезон редко, и со второго хозяйства лафа кончилась…
С каждым новым колхозом и совхозом, как назло, становилось все труднее и некомфортней…
