Лахлин поблагодарила его за кофе, когда он протянул ей кружку.
– Ты хмуришься, – сказал Рэйми. – В чем дело?
– Завтра понедельник, а я без работы. Но так решил мой начальник, – произнесла Лахлин, все еще расстраиваясь из-за этого решения. Кто-то другой будет работать над ее проектом парижской живописи и принимать исторические решения.
– Расскажи мне о своей работе.
Лахлин пожала плечами:
– Меня раздражает, что я не могу работать. Недавно я начала сортировать дневники и документы «Сумасшедших лет». Так назывались 1920-е годы в Париже. Коллекция только что прибыла, и я очень обрадовалась тому, что буду работать с ней.
– Что в ней особенного? – Рэйми казался искренне заинтересованным.
– Максвелл Каммингз-Браун был американцем, живущим в Париже. У него было много денег, он часто ел пиццу. Он был знаком с Максом Эрнстом и Сальвадором Дали, видел, как Жозефина Бейкер танцевала чарльстон практически голышом в «Фоли-Бержер». Он покупал украшения Картье и Фредерика Бушерона для своих любовников-мужчин и женщин. Он сохранял все подряд: меню, визитные карточки, письма, дневники… Все это отражает дух той эпохи.
– На самом деле я не знаю, чем занимается архивариус. То есть ты получаешь коллекцию в нескольких коробках…
– Иногда в грузовике, – уточнила Лахлин.
– А потом? – спросил Рэйми.
– Я организую и реорганизую коллекцию, сортирую ее. Потом я делаю ее опись, чтобы исследователи легко получали доступ к информации. Я специализируюсь в истории конца девятнадцатого и начала двадцатого века, поэтому парижская коллекция – моя тема. – Лахлин глубоко вздохнула. – Но вместо того, чтобы работать, я прячусь и таращусь на твои белые стены.
Рэйми поднял голову, и Лахлин поняла, что он над чем-то размышляет.
– Хочешь, я найду тебе еще одну коллекцию для обработки?
Лахлин скептически посмотрела на него. Ей не хотелось обижать Рэйми, но она сомневалась, что он осознает масштаб того, над чем она работает.
– Спасибо за предложение. Но тебе не найти ценную коллекцию, – произнесла она, тщательно подбирая слова.
Рэйми одарил ее дерзкой улыбкой.
– Поспорим?
Позже утром Лахлин вышагивала мимо здания ювелирного магазина Баллантайнов. На ней была бордовая шляпа и большие солнцезащитные очки. Рэйми шел рядом с ней и постоянно оглядывал все вокруг.
– Я хочу поесть, – проворчала Лахлин. После обсуждения ее работы Рэйми ушел с кухни в свой кабинет и закрыл дверь. Лахлин пила кофе на балконе, наблюдая за городом. Через пятнадцать минут Рэйми пришел и сказал ей, что они уходят.
Лахлин старалась игнорировать свой урчащий живот, когда Рэйми взял ее за руку и подошел к дверям ювелирного магазина. Магазин был пустым, потому что до его открытия оставалось еще несколько минут.
Повсюду сверкали драгоценности. Лахлин глубоко вдохнула и затаила дыхание. Она подняла брови, увидев, что Рэйми смотрит на нее.
– Что ты делаешь?
Лахлин выдохнула и повела плечом:
– Мне нравится аромат свежих цветов. – Она огляделась и подняла руки. – Что мы тут делаем?
– Увидишь. – Взяв за руку, он потащил Лахлин через магазин к двери с табличкой «Для персонала».
Выйдя за дверь, они прошли к лифтам и стали спускаться вниз.
Повернувшись, она посмотрела на Рэйми и толкнула его руками в грудь.
– Ты обещал мне завтрак!
Он провел пальцем по ее лицу.
– Ты увидишь нечто получше завтрака. – Он посмотрел на ее губы и провел костяшками пальцев по ее скуле. – У тебя такая красивая кожа, – хрипло произнес он. – И такая мягкая.
Лахлин прижалась к нему как кошка. Рэйми провел большим пальцем по ее нижней губе, потом простонал и прижался лбом к ее лбу.
– Ты мой клиент, Лахлин.
– Не совсем, – прошептала Лахлин, когда лифт остановился. Она почувствовала спиной прохладный воздух: двери лифта открылись.
– Ты мой клиент. Кроме того, ты младшая сестра моего лучшего друга. И потом, я просто хочу развлечься, – продолжал Рэйми, понизив голос. – А ты не из тех женщин, с которыми только развлекаются.
Рассердившись, Лахлин прищурилась.
– Это довольно смелое предположение, Джепсен. Возможно, короткая и бурная связь именно то, чего я хочу, и единственное, что мне нужно.
