Норма, о которой идет речь, должна быть признана одной из важнейших ономастических норм и тем более интересна, что за ней стоит многовековая культурно-этническая традиция. У истоков ее находятся именования типа Дунай Иванович и Дон Иванович. В ее русле шутливое именование паралича Кондратий Иванович (ср. кондратий и кондрашка). Одно из поздних ее порождений – именование Мамонт Иванович (по сообщению телевидения и прессы – чучело мамонта, выставленное в павильоне СССР на международной выставке «Экспо-73» в Японии).
Очень рано эта традиция сделала патронимы Иванович, Ивановна знаком натурализации нерусских в России. Одни получили такое отчество в качестве правильного трансформа их собственного второго имени (к примерам, приведенным выше, ср. еще Франц Иванович – именование гувернера Франца Иоганна Мендера в романе Б. Окуджавы «Свидание с Бонапартом»), другие – в соответствии с подлинным именем отца (так, великий австрийский композитор Иоганн Штраус-младший получил во время своих гастролей в Петербурге в 1865–1869 гг. дружеское именование Иван Иванович, – с отчеством, опиравшимся на имя его отца Иоганна Штрауса-старшего), третьи – как условное второе имя, позволявшее избежать фонетических трудностей, связанных с образованием отчеств от тех или иных нерусских имен. Одни носили его как часть законного паспортного именования, другие присваивали его себе самовольно, третьи получали его от русского окружения. Один из самых ранних примеров: славянский просветитель и ученый, проповедник славянского единства, автор «Всеславянского языка» (1659–1666), хорват Юрий Крижанич (1618–1683), прибывший в Москву в 1659 г. и проведший 15 лет в тобольской ссылке, был принят на Руси как «выходец-сербенин» «Юрий Иванович». Как указал В. О. Ключевский, он не знал своих родителей и сиротой был вывезен в Италию (Собрание сочинений. М., 1985. Т. III. С. 312). Была крещена Авдотьей Ивановной калмычка карлица-шутиха при дворе Анны Иоанновны (Русская старина, 1873. Кн. 3. С. 347), как позднее стала Екатериной Ивановной камчадалка, взятая ко двору Екатерины Великой (Русский Архив, 1870. Кн. 3. Вып 12. С. 2085). Ивановичем был назван также выдающийся художник-калмык, родившийся около 1765 г., в пятилетнем возрасте похищенный в астраханских степях яицкими казаками, доставленный ко двору Екатерины и получивший при крещении имя Федор (Прометей. Вып. 9. М., 1973, C. 48). Федором Ивановичем стал также, следуя уже установившейся культурно-языковой традиции, прибывший в Россию из Лифляндии граф Фердинанд Тизенгаузен, женившийся на дочери М. И. Кутузова, впоследствии приятельнице Пушкина, Елизавете Михайловне (во втором браке – Хитрово). И то же отчество на русский лад получил брат Ж.-П. Марата, профессор французской словесности в Царскосельском лицее в пушкинские годы, Давид Марат, переименованный в Будри [Черейский 1988: 50]. И знакомая Пушкина по Кавказу в 1820 г. молодая татарка Зара, крестница генерала Н. Н. Раевского, жившая в его доме, была названа Анной Ивановной [Черейский 1988: 16]. Ср. также рассказ А. Чехова «Перекати-поле», герой которого Исаак принял при крещении имя-именование Александр Иванович. Этот ряд может быть не-ограниченно продолжен хотя бы до псевдонима Сталина – Коба Иванович, которым он подписывал свои публикации в «Бакинском рабочем» в 1906–1907 гг.
Сказанное позволяет понять, как приезжавшие в Россию и осваивавшие ее бесчисленные Иоганны, Жаны, Джоны, Джованни, Юханы, Вано и Ованесы и т. п. одновременно сами осваивались ею и – разноплеменные и разноязычные – становились русскими Иванами Ивановичами. Так, стал Иваном Ивановичем лейб-медик Елисаветы Петровны и один из деятелей тайной канцелярии француз из Эльзаса Яоганн-Германн (Арман) Лесток (1692–1767) (Г. И. Веретенников. История тайной канцелярии. 1731–1762. Харь-ков, 1911). Именно так – Иваном Ивановичем – называет М. И. Глинка в своих «Записках» (1854–1855) великого итальянского певца Джиованни Батиста Рубини (1794–1854) и это же именование получает в русском окружении герой В. К. Кюхельбекера итальянский художник
