По предложению В. И. Ленина для расследования причин сдачи Перми и принятия практических мер для восстановления положения на фронте была создана комиссия ЦК партии и Совета Обороны в составе И. В. Сталина и Ф. Э. Дзержинского.
3 января 1919 г. И. В. Сталин и Ф. Э. Дзержинский выехали на Восточный фронт.
Расследование, проведенное комиссией ЦК, вскрыло, что основная причина успеха белогвардейцев под Пермью заключалась в их численном превосходстве, в измотан-пости частей 3-й армии, героически сражавшихся в течение многих недель без смены, в непрочности тыла 3-й армии, в преступном руководстве Троцкого и его ставленников на Восточном фронте, в прямом предательстве ряда командиров 3-й армии.
В штабе 3-й армии царили распущенность и безответственность. В развале работы штаба был повинен прежде всего сам командующий армии Лашевич.
В штаб армии проникло много чуждых элементов и белогвардейских шпионов. У начальника штаба и у начальника полевого управления штаба в качестве секретарей и машинисток работали выходцы из буржуазных семей.
Политическая работа в армии велась из рук вон плохо. Ставленники Троцкого препятствовали работе политотдела. Ф. Э. Дзержинский отмечал во время следствия, что в 3-й армии «партийных работников держали в стороне».
Главное и фронтовое командование, несмотря на неоднократные сигналы о неблагополучии в 3-й армии, не принимали никаких мер для изменения положения. На пермское направление не только не присылались серьезные подкрепления, но отсюда даже снимались части для переброски на другие фронты.
Тяжелое положение армии усугублялось безобразной постановкой снабжения. Бойцы сражались с врагом голодные и плохо одетые.
Тыл 3-й армии также не был обеспечен. Партийноследственная комиссия на основе тщательного изучения обстановки в Вятской и Пермской губерниях следующим образом охарактеризовала состояние работы в тылу армии: «…в Совдепах сидят ненадёжные люди, комбеды в руках кулаков, партийные организации слабы, ненадёжны, оторваны от центра, партийная работа заброшена, причём местные работники общую слабость партийно-советских учреждений стараются компенсировать усиленной работой чрезвычайных комиссий, ставших на общем фоне развала партийно-советской работы единственными представителями Советской власти в провинции…
Все эти обстоятельства повели к тому, что партийно-советские учреждения лишились опоры в деревне, потеряли связь с беднотой и стали налегать на чрезвычайную комиссию, на репрессии, от которых воет деревня. Сами же чрезвычайные комиссии, поскольку их работа не дополнялась параллельной положительной агитационностроительной работой партийно-советских учреждений, попали в совершенно исключительное изолированное положение во вред престижу Советской власти»[176].
В результате такой изолированности ЧК и злоупотреблений, допускаемых отдельными ее работниками, чрезвычайные комиссии не смогли предупредить и раскрыть целый ряд контрреволюционных выступлений и белогвардейских заговоров. В самой Перми действовала контрреволюционная организация, подготовлявшая занятие города белогвардейцами. Она широко раскинула свои шпионские сети в советских и военных учреждениях в Перми. Во главе этой организации стояли белогвардейцы Люба-шев, Симонов и Белобродский.
Особенно оживилась деятельность заговорщической контрреволюционной организации в декабре, когда колчаковская армия приблизилась к Пермской губернии. 20 декабря на станцию Григорьевскую были посланы диверсанты, которые прервали телефонную и телеграфную связь между частями 3-й армии. Были организованы выступления кулаков в Стряпунинской волости, возле станций Верещагино, Кунгур и др. Были устроены крушения воинских поездов на станциях Чайковской, Фаленки, Корд, а во время решительного наступления колчаковских войск — два крушения у разъезда № 102.
В результате развала тыла 3-й армии приходилось сражаться одновременно на два фронта. С одной стороны, наступали регулярные колчаковские войска, а с другой стороны, поднималось кулачество, руководимое белогвардейскими агентами. Это самым пагубным образом отражалось на состоянии фронта.
