“И вообще, я на себе испытала твой метод. Все эти россказни о том, что тебя привлекает моя неопытность, и юность, и прочий подобный бред, что я тебе нравлюсь, все эти игры в горячо-холодно… И знаешь что? Это больно. Потому что то же самое ты бы говорил любой другой!”
Я выдохлась, даже голова разболелась от ментального напряжения.
Ирон молчал, но смотрел при этом всё ещё странно, будто взвешивал нечто на невидимых весах. И когда я уже решила, что мы так и будем сидеть в тишине, Ирон заговорил.
— Предположим, не то же самое, — сказал он. Но не успело моё сердце дрогнуть, как эльф спокойно, холодно продолжил: — Лучшая ложь — это неполная правда, по крайней мере, так показывает мой опыт. Так что для другой женщины я выбрал бы другие аргументы. Так работает зелье и такую стратегию предпочитаю я: говорить правду, просто не всю. Но я не лгал тебе в одном: я действительно не люблю пачкать чистое. И достаточно редко встречал женщин вроде тебя, чтобы испытывать любопытство, жалость и некоторое сожаление. Я не планировал тебя сломать и теперь изо всех сил пытаюсь починить. Потому что не люблю, когда такие вещи происходят не по плану. К тому же, после того поцелуя ты действительно — моя персональная игрушка, неспособная ничего обо мне рассказать, при необходимости покорная моей воле. Перед тобой можно приспустить маску, раскрыть что угодно. Или почти что угодно. Новый опыт, я не использовал такие чары раньше и никогда не оставлял свидетелей в живых. Ты знаешь точно, кто я; а ведь даже Леди Тумана понятия не имела о моём настоящем происхождении. Это делает тебя чем-то… личным. Интересным, как милый щеночек, которых порой заводят люди. И потенциально полезным. Тебя можно использовать как источник информации, а ещё, при определённом плохом раскладе — в качестве заложницы. Принцесса достаточно к тебе привязана, чтобы в случае чего пойти на уступки.
Я сидела, судорожно стиснув одеяло в руках, и чувствовала, как дрожат губы. Ирон рассматривал меня холодно и оценивающе, считывая мои эмоции, как открытую книгу.
— Это была правда. И как оно? Настраивает на романтический лад?
Я молчала, стараясь проглотить горький комок в горле.
Он не сказал ничего, о чём бы я не догадывалась, но почему-то хотелось плакать.
— Не нравится, верно? — заговорил он чуть мягче. — В этом проблема правды: она напрямую зависит от того, как её подать. И какими словами сказать. И даже от тона. Есть правды, которые и вовсе озвучивать не стоит, от греха. А ещё, когда дело доходит до отношений и эмоций, одна правда в сердце может спокойно соседствовать с другой, противоположной. Причём даже в тех случаях, когда речь идёт о мудрых, уравновешенных существах. Разум сложнее реальности; у него слишком много правд. Потому-то всегда нужно думать, какую из них открывать миру. И себе самому.
Я устало прикрыла глаза.
“Оставь меня, пожалуйста”.
— Уверена?
“Да. Я хочу побыть одна”.
Он задумался, оценивающе рассматривая меня.
— Зови, если понадоблюсь.
“Непременно”.
Я дождалась, пока он выйдет за дверь, и позволила слезам потечь по щекам.
Я почему-то почти не сомневалась, что Ирон оставил для себя возможность послушать, что тут происходит. Но это как раз не беда: искусство беззвучного плача я ещё у бабушки освоила в совершенстве. Главное — контролировать дыхание, чтобы не слишком часто всхлипывать.
Не могу сказать, что плакала из-за слов Ирона. На самом деле я знала: в своей, сугубо эльфийской манере он поступил так великодушно, как только мог. Просто его высказывание стало тем самым камушком, что обрушил лавину. Так бывало, по крайней мере, у меня: эмоции скапливаются, но не прорываются. По крайней мере, до определённого предела.
Было жаль себя, своего будущего, которое раньше казалось очевидным, своих маленьких иллюзий. Мне всегда нравились не те, что уж скрывать. Так что, пожалуй, стоит сконцентрироваться на своей истинной любви — хотя бы для того, чтобы этот неведомый принц помог мне с проклятием. А Ирон…
Он был прав, когда говорил, что самые молчаливые свидетели — мертвецы. А я вот жива. Я узнаю про него как можно больше, а после найду способ рассказать принцессе правду. Ему не стоило меня недоооценивать в этом вопросе.
