– Не знаю, не знаю. Как получится.
В квартире на Филимоновской улице распахнуты окна. Вечер принес долгожданную прохладу. Стемнело, но свет не горит, только маленький ночник перед детской кроваткой Люба читает наизусть дочери:
«Жил старик со своею старухой
У самого синего моря;
Они жили в ветхой землянке
Ровно тридцать лет и три года»
В это время в квартире Авиловых горит свет. За столом пьют чай с пирожками Артур, его жена Елизавета, их гости: адвокат А.И.Трифонов и его секретарь Ирочка. Ирочка, смущенно улыбаясь, объясняет, что ей нужен туалет. Елизавета провожает ее по длинному коридору. Авиловы недавно купили эту квартиру по ипотеке. Улучшенная планировка: большая прихожая, санузел раздельный. Две комнаты. В одной они принимают сейчас незваных гостей, в другой они спят. Там темно, дверь открыта. Елизавета прошла в спальню, достала из шкафа чистое полотенце, повесила в ванной комнате. Погасила свет в спальне, ушла. Ирочки долго нет. На это никто не обращает внимания. Артур и Елизавета с интересом рассматривают фотографии со свадьбы убиенного Игоря Литвинова. Они лишь шляпочно знакомы с его молодой женой Галиной, а о ее брате Максиме узнали впервые. Они еще ничего не знают о завещании Литвинова. Артур и Елизавета искренне переживают его трагическую кончину. Возвращается Ирочка. Трифонов смотрит на часы. Уже поздно! Пора и честь знать!
Алексей Трифонов и Ирочка едут на Филимоновскую. Ирочка живет в том же доме, что и Трифоновы. Алексей то и дело проверяет, лежит ли в его кармане синий паркер, завернутый в полиэтиленовый пакет. С этим паркером Артур неразлучен. Он с ним на лекциях. Делает записи в журнале. С этим паркером он на фотографиях. Зажимает его между средним и указательным пальцами, словно показывает неприличный жест. С этим паркером Трифонов видел его в доме усопшего Литвинова. Очевидно, Артур что-то писал в кабинете Игоря. Зачем Игорю понадобилось обустраивать себе кабинет дома? Мало кабинета на работе?
Трифонов знает Литвинова с девяностых годов. Тогда Трифонов был отчаянно бедным студентом юрфака, подрабатывал грузчиком. Надеялся заработать копейку, таская на загривке тяжелые мешки от машины к вагону и наоборот, а заработал бы грыжу, если бы Литвинов не помог ему. Литвинов объяснил ему, что один мешок обязательно должен упасть и порваться, содержимое должно высыпаться на землю. Показал заветный мешок. Алексей боялся «нечаянно» ронять и «нечаянно» развязывать или разрезать мешок. Литвинов успокоил его очень хорошим денежным вознаграждением.
Алексей все равно сильно нервничал, когда вместе с другими грузчиками переносил мешки из машины в вагон. Рядом стояли проверяющие. Все же в мешках было сухое молоко для детских домов Ростовской области и нескольких других регионов. Но проверяющие почему-то не вскрывали мешки, не проверяли их содержимое, а только пересчитывали их. Алексей «уронил» мешок у ног женщины преклонных лет со строгим лицом. Мешок смачно плюхнулся на землю и лопнул, из него посыпалось сухое молоко. Алексей даже попробовал на вкус. Вкусно! Сухое молоко сразу смешалось с пылью, теперь его только выбросить.
Мешки погрузили в вагоны. Проверяющие уехали. Алексей задержался в вагоне. Аккуратно расположены сотни мешков с сухим молоком. Алексей порезал один мешок. Посыпался мел, потом опилки, снова мел. Во втором, в третьем мешке мел, опилки. Сухое молоко было только в одном мешке. Алексей подождал, когда грузчики уйдут, подошел к Литвинову.
Будущий юрист сумел испугать шустрого предпринимателя. Однако вскоре они нашли общий язык, даже подружились. Не случайно Литвинов именно его назначил опекуном своей единственной дочери. Сейчас у Трифонова тоже есть дочь, ей всего лишь три года. Портрет маленькой белокурой принцессы с голубыми глазами покоится в медальоне на груди у папы. Он любит свою дочь. Он давно забыл о детдомовских детях, получивших вместо сухого молока мел с опилками. Зачем ему чужие дети? С тех опилок с мелом началась успешная предпринимательская карьера Игоря Литвинова. С тех опилок с мелом началась успешная адвокатская деятельность Алексея Трифонова.
