– Я не знакома с ним.
– Зато я знаком. Подожди! Где же наш семейный альбом?
– Зачем он тебе? Он здесь, на самой нижней полке. Вот он.
– Мне нужны фотографии со свадьбы Литвинова.
– При чем здесь фотографии свадьбы? Зачем мы собираемся к Артуру, если я с ним даже не знакома? И вообще! Почему ты так разволновался?
– Потому что я опекун Надюши! А в случае смерти Артура все движимое и недвижимое имущество переходит к ней!
– Но у Игоря ничего нет кроме дома и двух машин.
– А счет в Праге на 40 миллионов? У нас дочь растет! Ей учиться надо!
– Подожди, но ведь в прошлом году Литвинов женился. У него молодая жена, разве она не унаследует?
– Ничего она не унаследует по завещанию. Игорь собирался с ней разводиться. Последнее время у них были очень плохие отношения.
– Однако Галя может оспорить завещание.
– Вряд ли. У Гали нет ни мозгов, ни денег, чтобы оспорить завещание мужа. Он ее в завещании не упомянул. К тому же до свадьбы он составил брачный контракт. Можно попытаться оспорить, но Галина вряд ли сможет.
– Собирались развестись… Как странно. Годовщина свадьбы в сентябре. Мы же с тобой на их свадьбе были, ты забыл?
– Разве я могу забыть, как ты отплясывала с Максимом! Сам чуть на развод не подал.
– Максим – это брат Гали, стало быть, уважаемый человек. Он сам меня на танец пригласил.
– Ты танцевала с ним весь вечер!
– Мог бы вызвать Максима на дуэль.
– А если бы он меня убил? Тебе меня не жалко?
– Тебя невозможно убить. Согнешься до самой земли, все стерпишь. Потом поднимешься и сам всех поубиваешь! За это я тебя и люблю, мой дорогой. Почему внезапная кончина Игоря тебя так разволновала? Ты опекун Надюши, прекрасно! Ее доля в наследстве очень мала? Ужасно! И все же, хоть шерсти клок! Довольствуйся тем, что имеешь. Не убивать же теперь Артура. Он тоже был на свадьбе?
– Да, вот он на фотографии.
– Это он? Я думала, что это прислуга, он мне шампанское подносил! Он мне кого-то напоминает. Кого?
– Савелия Крамарова! Комедийного артиста советских времен. Как только он в колледже преподает с таким лицом?
– Другого лица у него нет, мне совсем не хочется к нему ехать на ночь глядя. Маленькую не хочу оставлять на соседку. В прошлый раз соседка в кухне чай с пряниками уметает, а Танюша на балконе нас высматривает. Это ночью-то! На балконе!
– Люба! Одевайся! Возьмем Таню с собой! Она тоже выразит соболезнование. Что ты на меня так смотришь?
– То ли дурак, то ли с роду так? Я сейчас позвоню Ирочке. Она с радостью отправится с тобой к Артуру, даже поплачет от всей душонки!
– Да, поедет, поплачет. Ирочка такая умница, очень послушная секретарша! А ты не боишься, что я тебе изменю? Ирочке 18 лет!
– Не изменишь. По крайней мере, с Ирочкой. Брезгливость помешает. Девочка с душком. Где ты ее только отыскал? На какой помойке? Я уже позвонила ей. Она уже летит сюда вся в траурной одежде. А я маленькую спать уложу, почитаю ей сказки Пушкина перед сном. Деньги деньгами, а духовную пищу еще никто не отменял. Сделай одолжение, подожди свою секретаршу возле подъезда, чтобы мне не пришлось потом квартиру проветривать. От нее за версту духами воняет всегда! Дешевыми духами! И сама она дешевка. Нашел бы другую.
– Меня пока эта устраивает. Я пошел. До свидания, доча.
Трифонов поцеловал дочь, потом жену и ушел.
Ирочка уже ждала его возле подъезда. Они сели в машину, поехали к Артуру. По дороге Трифонов долго объяснял Ирочке, что у Артура есть любимая авторучка – подарок его жены.
– Авторучка – так себе! Но он с ней почти никогда не расстается. Синий паркер.
– Синий паркер, – повторяла Ирочка, – синий паркер… Где он его хранит?
– Если бы я знал! Может быть, в своем портфеле, с которым ходит в колледж. Может быть, в ящике письменного стола, в прикроватной тумбочке…
– У него большая квартира?
– Не знаю, впервые еду к нему домой. В любой квартире можно заблудиться, когда пойдешь по нужде.
– Ну, а если у меня не получится заблудиться?
– Ирочка, должно получиться! Ты же у меня такая умничка!
– У умнички зарплата была бы побольше!
– Будет побольше, солнышко! Завтра же будет побольше, если сегодня у меня будет синий паркер!
