Джентри кисло кивнул и, с усилием оторвав свое массивное тело от кровати, встал и вразвалку подошел к телефону на столе. Рурк плеснул коньяку себе и передал бутылку Шейну.
Поговорив, Уилл Джентри осторожно опустил трубку на рычаг. И, помолчав, сказал:
— По всему выходит, что письмо бросили в почтовый ящик между шестью десятью и четырнадцатью минутами восьмого. Штамп говорит о том, что его доставили с забором почты, сделанным в семь четырнадцать, — его медвежья ладонь тяжело прошлась по усталым глазам, потерла лоб; набухшие веки, подобно миниатюрным жалюзи, скользнули вниз, затем вверх, а покрасневшие глаза под ними смотрели твердо и непреклонно: — Мне необходимо послушать мисс Лалли. Сегодня же.
— Не получится, — как никогда спокойно ответил Шейн.
— Майкл, чего ты добиваешься?
— Дело поручено мне. И мне не требуется ни твоя помощь, ни тем более — вмешательство твоих заносчивых выскочек из отдела убийств: только зря шум подымут. Но я могу, Уилл, если хочешь, дать тебе пищу для размышлений. И предоставить поле действий, — Майкл Шейн решил прибегнуть к старой, давно испытанной тактике. — Найди Ральфа Мортона, ни на что не годного мужа-иждивенца нашей несчастной репортерши. Сегодня утром он звонил мисс Лалли по телефону, сказал, что только что прибыл, и требовал встречи с женой. Беатрис бросила трубку, но потом — это было уже после обеда, когда она печатала в соседней комнате — ей показалось, что в комнате Сары Мортон она слышала его голос.
Джентри смотрел подозрительно, обдумывая услышанное.
— А с чего вдруг муженьку захотелось всадить в шейку, своей доброй женушки острые ножницы?
— Она добивается развода. А после развода он уже не будет получать так полюбившиеся ему пятьсот в месяц. Сара Мортон платила мужу, чтобы тот не лез в ее дела.
— И поэтому он убивает ее, а на полкуска в месяц просто плюет, — с едким сарказмом подытожил Джентри.
Майкл Шейн начал расстегивать ремень.
— А возможно, ему по закону полагается половина ее состояния или что-то еще. Кстати, если интересно, могу подсказать и другое — Сара Мортон хотела развестись с Ральфом для того, чтобы выскочить замуж за молодого шикарного хлюста по имени Эдвин Пейсли. Моложе ее на несколько лет, между прочим, и по всем признакам в будущем браке предпочитает деньги, а не любовь. Поинтересуйся-ка у него, где он был между семью часами и шестью тридцатью, и не обессудь, если нарвешься на откровенную грубость.
Выдернув ремень, Майкл снял брюки и, не выпуская их из рук, снова направился в ванную.
— Погоди, Майкл, — властно остановил его Джентри, — расскажи, что еще ты от нее узнал?
— Но я уже говорил — очень немногое, — Шейн, не поворачивая головы, повесил брюки на крючок.
Шеф полиции встал на пороге в ванную.
— Неважно, Майкл. Я хочу знать это немногое. И я хочу ее допросить.
Рыжая голова Шейна качнулась из одной стороны в другую.
— Допросишь завтра, никуда она не денется.
— Почему не сегодня, Майкл? Какого дьявола ты от меня скрываешь?
— Я ничего не скрываю и не прикрываю. Но если я назову тебе подлинную причину, по которой девчонка у меня и почему я пока ее не выдаю, ты начнешь трубить тревогу. Оставь меня в покое, Уилл, и я сам разберусь в этом чертовом деле.
Уилл Джентри, закусив губу, какое-то время спокойно наблюдал, как Шейн намазывает лицо кремом, а когда заговорил, тон его стал угрожающим.
— Смотри, Майкл, сейчас ты болтаешься на волоске. И не пытайся держать меня за дурачка, как ты делал это в прошлый раз с Питером Пэйнтером.
— Прекрати вести себя как Питер Пэйнтер, — раздраженно посоветовал Шейн.
Багровое лицо начальника полиции потемнело еще больше. Пожевав губами, он постоял с полминуты, затем развернулся и, не произнеся больше ни слова, вышел из комнаты.
Когда входная дверь за ним закрылась, к открытой двери в ванную подошел криво улыбающийся Тимоти Рурк.
— Мне кажется, Майкл, в этот раз ты был не прав с Уиллом.
— Твоего совета я не спрашиваю.
— Но все равно придется выслушать. Хочу, чтоб ты знал — если эта пухленькая куколка, мисс Лалли, ударила тебе в голову и если ради нее ты начинаешь так обращаться с друзьями…
