Дереку показалось, что его будит незнакомая женщина. Холли в строгом костюме учительницы, Холли, чьи огненно-золотые волосы тщательно убраны в тяжелый узел на затылке… «Чужая, чужая, чужая…» − тревожно застучало сердце.
− Понедельник… − сказал он вслух.
Какой-то гнусный голос внутри его закаркал:
«Вот и все, детки-клоуны, цирк окончен! Джентльмены, попрощайтесь с вашими дамами! А ты пошляк, Кэссиди…»
Но было еще что-то… Он не мог объяснить себе, что именно.
− Извини, я ужасно тороплюсь. − Холли металась по комнате, хватаясь то за косметичку, то за расческу, то за пеленку Эмили. − Уже опаздываю, а ее нужно накормить завтраком.
Дерек молча кивнул.
− Но ты можешь идти в душ, если, конечно, не опаздываешь тоже.
− Да, мне пора на работу, − озадаченно проговорил Дерек. − А я уже забыл!
Через двадцать минут они встретились в гостиной. Дерек успел принять душ и одеться, пока Холли одевала и кормила ребенка. Вчерашние любовники, сейчас они чувствовали странное отчуждение. И все же Холли надеялась, что она ошибается.
«Он спал, а я ворвалась в спальню, только и всего… Это ничего не изменит! В конце концов, я знаю не так много счастливчиков, способных утром в понедельник проснуться в хорошем настроении!»
− Дерек… − Они стояли лицом к лицу в холле. Она понимала, насколько все это выглядит странным, но сказать было совершенно нечего.
− Я, наверное, пойду, − пробормотал он и закашлялся. «Дур-р-рацкое положение! Эй, Кэссиди, придумай что-нибудь! Ну, пожалуйста, придумай! Все слишком сложно…»
Холли сказала себе, что должна, просто обязана воспользоваться последним шансом, иначе…
«Иначе он уйдет. И все. Но что же сказать?»
− Будешь завтракать? − весело спросила она.
Их глаза встретились. Дерек взял ее за руку и повел к дивану. Усадив Холли, он сел рядом и осторожно погладил ее по щеке.
− Холли, − его голос пресекся, − я люблю тебя, но…
«Я так и знала! Все это было слишком хорошо, чтобы длиться вечно…»
Холли старалась не шевелиться, не дышать, не говорить, оттянуть как можно дальше то страшное мгновение, когда…
Словно против воли она спросила:
− Но что?
− Я думаю, мы поторопились, и… я не знаю…
− Конечно, не знаешь, − обреченно вздохнула Холли, − и что дальше? Что нам с Эми теперь делать?
− Ну, может, как это говорится, попридержать коней?.. Холли перевела дыхание, изо всех сил стараясь выглядеть спокойной.
− Дерек, послушай, кони не думают о финише, они просто бегут. Бегут и все!..
− Да, но… я…
− Испуган?
− Может быть. Но в любом случае будет разумнее не торопиться.
«Идиот, ты хоть слова бы выбирал помягче!» − выругал себя Дерек. Холли выглядела такой беззащитной… такой несчастной…
− Хорошо, я поняла. − Холли не хотела, чтобы ее голос звучал так холодно, но ничего не могла с собой поделать.
− Послушай, − мягко продолжил он, − это не значит, что я не люблю тебя. Не значит, что я не хочу быть вместе с тобой… и Эмили. Наоборот, я забочусь о вас и…
«Заботится. Он заботится… Это теперь так называется?» Ее мечты рушились на глазах.
Дерек не знал, как еще высказать то, что он чувствовал. Холли поняла: он никогда бы не подвел ее. Дело было совсем в другом.
− Все в порядке, Дерек. Я все понимаю.
− Да? Потому что…
− Да, − твердо сказала она, надо было все заканчивать. − Собравшись, как перед прыжком в ледяную воду, Холли безразлично проговорила: − Извини, я опаздываю отвезти Эми, а тебе тоже надо на работу.
− Ну да. − Его голос звучал грустно и устало.
«Она рада. Во всяком случае, я надеюсь. А я… я боюсь! Черт бы меня побрал: я ее люблю, хочу полюбить Эмили и боюсь…»
Дерек поднялся и стал повторять уже сказанное.
− Да… то есть, знаешь… черт, как это трудно описать! В общем, давай остановимся, честно спросим себя о наших чувствах и…
Внезапно Холли все стало ясно.
«Ну конечно! Наш бесстрашный Дерек боится полюбить мою дочь. Эту крошечную девочку. Оставь его в покое, Холли, это трус…».
− Я все поняла. − Он мог только удивиться бесцветности ее голоса. − Все нормально. Не забудь Забияку.
− Пока, − тихо сказал Дерек и прикрыл дверь.
Холли заплакала.
«Ну и какой из него отец, − злилась она. − Даже за своим котом присмотреть не может. Эмили не нужен тот, кому не нужна она! Тогда почему я здесь сижу и реву?»
