− Почему?
Холли пожала плечами. Ладно, после первого признания второе уже не будет таким шокирующим, если уж быть честной, так во всем.
− Чтобы не мешать мне затащить тебя в постель!
Дерек, осознав, что на этот раз Эмили не помешает громким плачем в самый важный момент, расслабился и улыбнулся:
− Знаешь, а меня еще никто так быстро не…
− Могу себе представить! − После всего сказанного Холли нервно посмеивалась.
− Но почему?!
− Я безумно волновалась и никак не могла остановиться. И сейчас не могу.
Дерек взял руки Холли в свои и привлек ее к себе так, что их тела соприкоснулись. Волна радости захлестнула Холли, унося все дальше и дальше.
«Господи, наконец-то это произойдет!»
Поцелуй был долгим и горячим, словно прикосновение жаркого летнего солнца. Холли обвила руками шею Дерека, прижимаясь к нему, чувствуя тепло и легкое покалывание во всем теле. Восторг сладостного ожидания захлестнул ее, даже внезапное головокружение показалось удивительно приятным.
− Холли… Милая моя Холли, − шептал Дерек, покрывая поцелуями ее шею и ямочки над ключицами.
Прикосновение его губ к груди заставило Холли совершенно потерять голову. Дерек осторожно потянул за рукава ее кофты, и она подняла руки вверх, освобождаясь от одежды. Холли чувствовала, как сила Дерека передается ей.
− О, Холли…
− Дерек…
Уже обнаженные до пояса, они крепко прижались друг к другу, стараясь продлить мгновения ожидания, чтобы радость, которая последует за ними, чувствовалась сильнее и ярче.
Воздух в кухне стал обжигающе горячим. Холли запрокинула голову, с трудом удерживая стон.
− Раздень меня… До конца…
Они целовались и ласкали друг друга прямо на полу кухни, и Холли могла поручиться, что ничего прекраснее она не чувствовала никогда в жизни.
− Подожди, − вдруг прошептал Дерек.
− Что случилось?
Он потянулся к своим джинсам, брошенным в угол, и вытащил из кармана маленький пакетик.
− Чуть не забыл. − Он виновато посмотрел на Холли.
− Я тоже. Какой ты молодец… Иди же ко мне! Дерек на мгновение замер. Он всегда предполагал, что Холли Блэйк − само совершенство, но никогда не сознавал это совершенство так отчетливо, как сейчас, когда видел ее обнаженной, с рассыпавшимися по плечам золотистыми волосами.
− Мне безумно нравится смотреть на тебя. Ты просто чудо, Холли… Ну что, ты готова?
«Готова» − это слово снова пронеслось в голове Холли, и она поняла, что оно как нельзя лучше описывает ее ощущения.
− Больше, чем ты можешь себе представить!
Всего через миг Дерек уже был внутри ее, двигаясь в ней, заставляя ее стонать и вскрикивать.
− Как хорошо… Дерек, как же мне хорошо… Дальше… Любимый…
− Холли, − шептал он, уткнувшись лицом в ее разметавшиеся волосы, целуя то их, то ее щеку, то шею, − Холли, радость моя…
Оргазм настиг их почти одновременно. Холли казалось, будто огромные качели уносят ее в звездное небо, а упругий воздух, не позволяющий ей упасть, становится теплой водой, и те же звезды отражаются в этой воде. Дерек… Вряд ли он мог бы описать свои чувства словами − ничего подобного раньше с ним не происходило. В этот миг он знал о Холли все, чувствовал каждый изгиб ее прекрасного тела, каждую родинку, теплое облако волос, мягкие губы, прикрытые глаза. А еще Дерек был уверен, что Холли тоже знает о нем все, и радовался этому. Он наконец-то узнал, что такое на самом деле близкий человек.
Обессиленные, они лежали на полу.
− Извини меня, − прошептал Дерек.
− За что? − удивилась Холли.
− Ну… Обычно у меня все не так быстро, − смутился он, − я могу продержаться дольше…
«…Если тебе еще когда-нибудь захочется», − закончил он мысленно.
− Извиняю, − улыбнулась Холли, убирая с лица прядь волос, − мне было хорошо.
− Я исправлюсь, обещаю тебе.
И тут Холли сообразила, что они до сих пор лежат на полу. Все, чему учила ее мать, чем пугали школьные учительницы − старые девы со стажем, нахлынуло на нее волной неловкого испуга… Без всякого сомнения, это называлось «разврат», а всякий разврат должен быть немедленно заклеймен и прекращен. К счастью, внутри Холли до сих пор жил подросток, главным смыслом жизни которого был бунт. «Мне это нравится, − решительно подумала она, − значит, в этом нет ничего плохого. Пожалуй, даже забавно…»
