— Но, если это все правда, — заговорил я, возвращаясь и вручая ей шоколадку, — то когда мы с тобой пойдем подавать заявление?
— Скоро. У меня пока еще есть кое-какие дела.
— Ну, а как скоро?
— На следующей неделе.
— Ты серьезно?
— Да.
— Почему ты ей все не веришь? — снова вмешалась Марина, и я растерянно посмотрел на нее.
— Трудно поверить в неожиданно свалившееся счастье…
— Я замерзла, — заявила моя будущая жена.
Мы встали с бревен и дошли до платформы, к которой как раз подходила электричка.
— Все, вы бегите, а я пойду домой, — сказала Алина.
Я еще успел поцеловать ей руку, после чего мы с Мариной взбежали на платформу и вскочили в вагон.
— Нет, это все действительно серьезно, или вы меня разыгрывали? — спросил я, как только мы сели рядом.
— Серьезно, серьезно. Она сама стеснялась и попросила меня завести весь этот разговор.
— Ох, Боже мой! — только и вздохнул я. — Только бы мне сегодня не свихнуться. Это что-то невероятное… Слушай, ты есть или пить хочешь? Давай сейчас доедем до вокзала, позвоним Алине, а потом зайдем в «Русское бистро».
— Давай.
Мы так и сделали. Однако телефон Алины был занят, поэтому мы зашли в здание вокзала, сели в бистро и взяли несколько маленьких бутылочек «винного напитка».
— Скажи мне еще раз, что все это был не сон, — улыбаясь хмельной улыбкой, попросил я. — Ведь это же все ваши дурацкие шутки, не так ли?
— Нет, не шутки. Неужели ты ее так любишь, что никак не можешь в это поверить?
— Как — так? Я просто безумно, невероятно ее люблю, и каждый день, когда ее не вижу или не слышу, кажется мне пустым и бессмысленным. Порой я пытаюсь успокоиться и говорю себе: ну что в ней особенного, мало ли в Москве стройных девушек с милыми мордашками?
— И что же?
— А то, что стоит мне ее увидеть, как для меня уже не существует никого другого. Ее невозмутимый взгляд сводит меня с ума, а за одно только ласковое слово я готов отдать ночь с любой другой девушкой! А эти ее постоянные «ну, хватит» приводят меня в неистовство. Порой она ведет себя со мной так весело и лукаво, что у меня появляется надежда, что я ей не совсем безразличен. Но проходит какое-то время, мы встречаемся или созваниваемся — и я опять слышу те же холодные интонации, она опять ведет себя так, словно мы совсем чужие и только вчера познакомились! Хорошо, если она со мной играет, а если она вообще обо мне не думает? Я-то думаю о ней каждый день на протяжении всех этих четырех лет нашего знакомства, она вошла в мою жизнь навсегда… Теперь ты понимаешь, что для меня значит сегодняшний вечер?
— Понимаю.
— Ну, тогда давай выпьем за мою свадьбу с котиком, на которой ты будешь свидетельницей со стороны невесты. Кстати, обещаю подобрать для тебя красавца-мужчину из числа своих приятелей, один из которых будет свидетелем с моей стороны.
— Спасибо. — И она засмеялась.
Бистро закрывалось — было уже одиннадцать ночи, поэтому мы вышли из здания вокзала, сели в метро и доехали до «Октябрьского поля». Оказавшись в подземном переходе, мы вновь позвонили Алине.
— Привет, Аль, ты уже спишь? — спросила Марина. — Олег тут хотел задать тебя один вопрос. — И она передала мне трубку.
— Слушай, любовь моя, я очень волнуюсь — ты еще не передумала?
— Нет, не передумала, — недовольным тоном, который бывает только спросонок, отвечала моя будущая жена.
— Это прекрасно, я просто безумно счастлив. Спокойной ночи и извини, что разбудили.
— Спокойной ночи.
Мы сели в троллейбус и доехали до общежития института связи — мой собственный дом находился в двух остановках от него.
— Слушай, Мариша, — предложил я, поглядывая на часы — была уже половина первого ночи, — я все равно не смогу заснуть, так что давай пить дальше!
— А давай! — без раздумий согласилась моя спутница.
Мы подошли к ночной палатке, приобрели большую бутылку «Мартини» и пару бутылок сухого, после чего направились в общагу.
Только здесь, когда мы уже поднялись в ее комнату, выяснилось, что соседок у Марины не было и она жила одна. Не хочу сказать, что именно в этот момент мне в голову стали закрадываться предосудительные намерения, нет, мне хотелось лишь пить и разговаривать — разумеется, об Алине.
