— Вы имеете представление о том, кто та особа, с которой вы провели минувший вечер?
Это оказалось настолько неожиданным, что Ричард мог лишь молча воззриться на того, кто задал ему такой вопрос.
— Я… насколько мне известно… это графиня Ванда Шонборн, — выдавил он наконец.
— Все правильно, — согласился с ним Александр, — но знаете ли вы, что она, помимо прочего, еще и шпионка? И ее наставник на этом поприще — князь Меттерних.
— Это ложь! Это не может быть правдой!
Ричард поверить не мог, что эти слова сорвались с его губ. Но Александр лишь с удовольствием возразил ему:
— Могу заверить, Ричард, что это правда. — Он бросил теплый взгляд в сторону Екатерины. — Екатерина, с ее блестящей интуицией, высказала догадку, что эта девушка не та, за кого себя выдает, и попросила князя Волконского все выяснить. Он узнал, что девушка, о которой идет речь, является дочерью графини Карлотты Шонборн, а та, в свою очередь, много лет назад была любовницей князя Меттерниха. Не было ни скандала, ни сплетен об их связи, но князь однажды весной провел несколько недель в замке мужа Карлотты, и мы имеем основания полагать, что она сохранила свою привязанность к Меттерниху до самой своей смерти — Карлотта умерла несколько месяцев тому назад. Перед смертью она благословила дочь поехать в Вену, а первым местом, куда та должна была прибыть, была приемная князя Меттерниха.
— Все это лишь предположения, сир! — с жаром возразил Ричард. — Графиня Ванда никогда не встречалась с князем Меттернихом!
— Так она сказала вам, я полагаю, — улыбнулся император, — именно так она и должна была сказать, только не вам, дорогой мой Ричард, а мне! Она же искала меня, а найдя вас, была в полной уверенности, что разговаривает со мной.
— У вас есть еще какие-нибудь доказательства? — отрывисто спросил Ричард.
— Их предостаточно, — невозмутимо отвечал император. — Извольте. Князь Меттерних отправил ее из своей приемной прямиком к баронессе Валузен. Баронесса никогда ее прежде не видела, не ожидала ее приезда, но приняла незнакомую девушку как желанную гостью. Можно задаться вопросом: почему? Ответ найти будет нетрудно. Баронесса получила наставления от короля интриг, то есть от самого Меттерниха. Вчера в Хофбурге должен был состояться бал-маскарад, и баронесса была обязана сопровождать свою протеже. С кем должна была познакомиться эта молодая особа? С русским императором Александром. Ведь именно его так опасается Меттерних, хочет разнюхать именно его планы, но с каждым днем ему все труднее противостоять русскому императору. И тут такая редкостная удача — очаровательная приманка!
— Никогда не слышал истории, столь надуманной и не подтвержденной сколько-нибудь разумными фактами, сир, — отстраненно проговорил в ответ Ричард. Высказывание получилось довольно смелым. Но Александр весело смотрел на него, премного довольный собой.
— Боюсь, что не могу согласиться с тобой, дорогой мой Ричард. Мне все обстоятельства этой истории кажутся полностью обоснованными, и можете быть уверены: Волконский ошибается крайне редко. Графиня Ванда — новейшее оружие Меттерниха в борьбе против меня! Но больше всего меня радует, что только мы трое, находящиеся сейчас в этой комнате, знаем, что она познакомилась не с русским царем, как ей подумалось, а с мистером Ричардом Мелтоном. Она не почувствовала подмены, Ричард?
— Нет, сир.
— Я так и думал. А теперь пора действовать.
— Что вы имеете в виду, сир?
— Я имею в виду, дорогой Ричард, что вы продолжите играть свою роль. Вы понимаете, какой это подарок свыше? Настоящее чудо. Я могу теперь стереть в пыль Меттерниха его же собственными руками, обратив против него его же оружие. Могу внушить ему что угодно, все, что он хочет услышать, и сделаю это с помощью одного из его шпионов.
— Вы желаете, чтобы я сделал это для вас, сир? — осторожно поинтересовался Ричард.
— Желаю? Нет, я приказываю! — бодро возгласил император. — Впрочем, нет, Ричард, я запамятовал, вы же не мой подданный. Я ничего не могу вам приказывать — ведь вы мой друг. Ставки на этом конгрессе необычайно велики. Вы знаете, моя заветная мечта — добиться независимости для Польши. Меттерних — мой враг, и он враг поляков, которые видят сейчас во мне своего спасителя. В знак нашей дружбы я прошу вас помочь мне и полагаю, что вы не откажете.
